Кроме Стоунхенджа

Доисторическая эпоха – как, впрочем, и историческая – не знает ни одного случая изолированного рывка, внезапного взлета гения. Такой рывок всегда либо представляет собой кульминацию долгих предварительных усилий и проб, либо приводит к тем или иным последствиям – немедленно или позднее. Стоунхендж как культовый храм прекрасно укладывался в сложившиеся представления о европейских мегалитических кругах, хотя он был, так сказать, кафедральным собором среди приходских церквей – единственным, в котором имелись трилиты и кольцо арок. Неизвестно было только, какому культу он был посвящен и какие в нем совершались обряды.

Ответить исчерпывающим образом я тогда не мог (собственно, такой ответ лег в основу одной из следующих глав этой книги) и ограничился лишь ссылкой на Каллениш, называемый «Шотландским Стоунхенджем». Это кольцо камней внутри неправильного креста на Льюисе, самом северном из Внешних Гебридских островов, показывает направления на крайние точки солнечных и лунных восходов и заходов, а его числовая символика связана с астрономией. Каллениш расположен лишь чуть южнее одной из астрономически очень важных широт – северного полярного круга Луны: в самой нижней точке своего цикла, длящегося 18,01 года, Луна буквально катится там по южному горизонту, точно так же, как Солнце в декабре у обычного полярного круга, то есть на широте 66,5°. Я рассчитал все это, пользуясь картами и планами, и опубликовал полученные результаты. Однако направления были не такими четкими, как в Стоунхендже, и сам по себе Каллениш не мог послужить ответом на многочисленные критические замечания об отсутствии следов науки Стоунхенджа где-либо еще в этой культурной линзе.

Да и вообще конкретно говорить на этой стадии о «науке» было еще невозможно. Ивонна Шварц писала: «Этим ранним британцам можно с равным успехом приписать не научное, а магическое толкование наблюдаемых явлений».[22]

О моей теории высказывались с полной беспощадностью: «тенденциозная, безапелляционная, кое-как слепленная и неубедительная», «чрезмерная убежденность», «литературная позолота», «пустые бредни».

Одна лондонская газета объявила с некоторым смакованием: «Стоунхендж… того и гляди станет грозовым центром одного из самых интригующих научных споров последнего времени… Критический обстрел уже начался». Безусловно, до признания моей теории было еще очень далеко.

Как ученый я приветствую споры и возражения – именно так протекает принятие всякой новой идеи, ее дальнейшее развитие, – но как любой нормальный человек я очень чувствителен к предубежденности. Когда в дискуссию привносится ожесточенность, в ней уже нет места логике. К счастью, значительная часть критики носила конструктивный характер.

Перед тем как опубликовать свои выводы, я, подобно «адвокату дьявола», сам критически оценил свою работу. Самопроверка – процесс для исследователя совершенно необходимый. Будучи уроженцем Британских островов, я, естественно, прежде всего подумал: «Нет, это было невозможно, погодные условия не позволили бы». Мне было очень приятно убедиться, что адвокат дьявола ошибся: в 2000 г. до и. э. английский климат был гораздо лучше нынешнего. Не нравилась мне и величина ошибок: было очень трудно понять смещение на целых два градуса – ведь речь шла о людях, которые вырубали гнезда и зубья для соединения камней с точностью до нескольких сантиметров. Меня ставил в тупик тот факт, что направления, как правило, устанавливались для дней, предшествовавших поворотам в годовом движении Солнца и Луны. Я предположил, что это объяснялось пропуском того или иного дня наблюдения. На Солнце это должно было сказаться меньше, чем на быстро движущейся Лупе. Удивляло меня и то, что я и мои коллеги-астрономы каким-то образом не заметили существования 56-летнего цикла. Возможно, это объясняется тем, что указанный цикл развертывается не равномерно, а слагается из неравных интервалов в 9 и 10 лет. Но бесспорно в качестве цикла затмений он действительно является циклом, в который регулярно укладывается смена времен года в течение очень долгого периода. (Это скоро заметили метеорологи. Они искали связь между выпадением дождя и затмениями и обнаружили, что классический саросский цикл тут не подходит: каждые 18 лет он неумолимо смещался на 11 дней, и поэтому корреляция с временами года нарушалась очень быстро.)

Иниго Джонс (1573–1652), главный архитектор королей Якова I и Карла I «Кирпич и камень рассыплются в прах, и время уничтoжuт плоды работ лучшего из зодчих, но труды ученого не исчезнут до тех пор, пока пребудут в мире разум и здравый смысл» (из анонимного предисловия к «Стоун Хенгу» Джонса).