Крона огня

— Служение. Преданное и верное. Если да — я вознесу тебя над всеми земными владыками. Если нет, — голос ночного морока звучал насмешливо, — я не трону тебя.

— Не тронешь?

— Это ни к чему. Я просто оставлю все как есть, ты сам угодишь в свою западню.

— Но кто ты? Что я должен делать? Зачем тебе это?

— Слишком много вопросов. Как сказано в вашей Книге: «Во многом знании — много печали. Умножающий знания умножает скорбь». Ответь просто: да или нет.

— Я должен продать тебе душу? — Пипина била крупная дрожь. На этом рубеже он надеялся удержаться во что бы то ни стало.

— Для чего она мне? Я же сказал тебе, что вовсе не враг рода человеческого, а истинный друг людей. Но не утомляй меня больше. Скажи «нет», и я возвеличу любого другого, кого сочту нужным. Вот, хотя бы проходимца Элигия. Он, конечно, плут каких мало, но зато умеет делать красивые, очень красивые украшения. А мне всегда нравились люди, сведущие в ремеслах.

Морок начал рассеиваться, сквозь него уже просвечивали дальние кусты.

— Постой, постой! — уже не скрываясь, закричал Пипин. — Не исчезай! — Дыхание его прерывалось от сознания важности момента. — Да, я согласен! Что я должен делать?

Пиршественная зала Форантайна использовалась для торжеств, однако только по праздникам. Все остальное время могущественные владетели замка вершили в ней суд или держали совет по управлению обширными владениями геристальского дома.

Сегодня здесь не было видно ни согбенных, почтительно замерших в поклоне писцов, ни истцов с ответчиками, ни управляющих землями, фермами и замками. На высоком резном кресле с подлокотниками восседала благородная дама Брунгильда. Лицо ее, и без того не блиставшее красотой, сейчас было непреклонно, будто хозяйка замка вознамерилась отсечь все лишнее у стоявшего перед ней человека. Но поза «подсудимого» была столь безмятежна, что вызывала ощущение насмешки и оскорбления.

— Вас не было ночью в замке, — сквозь зубы цедила Брунгильда. — Вас, которого мой дорогой супруг приставил охранять меня. Днем вы упустили из виду разбойника, напавшего на меня. Вы дали ему уйти безо всякого ущерба. А ночью вы умчались неведомо куда и отказываетесь говорить, для чего. С кем вы встречались? Быть может, вы сносились с разбойниками, желавшими моей гибели? Быть может, вы один из них?! — Голос ее становился все громче и резче, а на толстых крепких пальцах, впившихся в подлокотники, казалось, сами собой отрастают длинные когти наподобие тех, которыми совсем недавно могла похвалиться гарпия. — Отвечай! — точно бичом полоснула она.

— Я выполнял и выполняю лишь волю моего господина, — не меняясь в лице, ответил Мустафа. — И никому, кроме него, не даю отчет.

— Да ты понимаешь, с кем говоришь?! — Щеки знатной дамы вспыхнули гневным румянцем. — Я прикажу бросить тебя в темницу, заковать в цепи, покуда мой драгоценный супруг лично не прибудет, чтобы дать мне ответ.

— Этого не будет никогда. — Лицо мавра, казалось, не выражало никаких чувств. С тем же успехом можно было требовать ответа у кузнечной наковальни. — Ни первого, ни второго. Вам следует понять и смириться: вы — такое же имущество мастера Элигия, как, скажем, конь или охотничий пес. Впрочем, конь и пес куда более ценны, чем вы. Ведите себя, как подобает скромной и покорной жене. Здесь, в этом замке, вы будете жить тихо, спокойно, радуясь посещениям мужа. Вы сможете охотиться, вести хозяйство и наслаждаться жизнью в свое удовольствие. Поверьте, мастер Элигий вовсе не желает вашей гибели. Он был бы даже огорчен ею. А смерть, как вы сами могли вчера убедиться, всегда рядом и никогда не спит. Смиритесь, мадам, со своей участью и не гневите вашего бога. Так мне было велено передать вам. Надеюсь, вы хорошо все услышали и не станете искать гибели, нарушая волю своего почтенного супруга.

Он продолжал говорить, когда в пиршественную залу без спроса и доклада вломились гости. Первый из них шел, раскинув широко руки для объятий.

— Я рад приветствовать тебя, милая тетушка. — На красивом лице Шарля из Люджа сияла белозубая улыбка. — Надеюсь, мы тебя не потревожили?

— Нет, нет, нисколько! — Брунгильда слегка поднялась с места, приветствуя родича. Появление этого бойкого молодого человека было очень кстати. Уж при нем-то и его людях никто не посмеет обидеть хозяйку замка. А тем более в присутствии ее старого приятеля, мессира Рейнара.

— Думаю, не нужно вам представлять нашего доблестного нурсийского друга. — Шарль из Люджа, принявший на себя обязанности распорядителя, указал на Лиса. — Такого человека не забудешь и на смертном одре. Баронов, которые стоят за ним, ты, вероятно, и прежде встречала. Они храбрые нейстрийцы и прежде не раз выступали под знаменами моего отца. А этот почтенный клирик, брат Ленард, так и вовсе служит капелланом в нашем замке. Рекомендую тебе, человек верный, весьма знающий как в вопросах Святого Писания, так и в делах житейских. Мы уже ездили с ним в Реймс и в Париж, лучшего собеседника и спутника не придумаешь.