Кронос

Фильм продолжался, и зрители, не произнося ни звука, смотрели, как отец с дочерью проводят последние минуты вместе: вот они плавают с китами, вот Аттикус гладит по спине огромного самца. Из колонок раздался громкий крик: первый предупредительный сигнал. Аттикуса бросило в пот.

Оно приближалось…

Картинка на экране закружилась, когда киты вспенили вокруг воду. Затем из глубины показалось второе стадо. Аттикус слышал собственный голос: он инструктировал дочь относительно того, что следует делать. Сейчас, на видео, он отчетливо видел, что буквально считаные метры отделяли их от мчащегося в панике гигантского самца, когда тот свернул в сторону.

Аттикус заметил, что Римус судорожно встряхивает головой. Похоже, даже этот мерзавец находился под впечатлением от увиденного.

Колышущееся серебряное облако заполнило экран. С глухими звуками рыбины ударялись о тело Аттикуса. На какой-то момент одна сельдь оказалась между ним и камерой.

Наконец картинка снова обрела четкость; океан успокоился и засверкал яркими красками. Но то, чего Аттикус не увидел в тот день, ясно запечатлела бесстрастная камера. Вдалеке отчетливо просматривался темный силуэт монстра. Поначалу он был бездвижен. Но затем чудовище медленно повернуло голову в их сторону, будто почуяв присутствие людей. Внезапно оно сорвалось с места и, совершая мощные волнообразные движения, помчалось прямиком к Джионе, словно именно ее и искало.

Монстр поднимался из глубины, раскрыв челюсти, в которых сверкали гигантские зубы. Затем он замер. Перед зрителями предстало удивительно четкое изображение головы зверя с широко распахнутой огромной пастью, в которую затягивало Джиону. Несчастная девочка в беззвучной мольбе протянула руки к отцу.

— О господи… — прошептал О'Ши.

Тревор вскочил на ноги и проговорил:

— Кронос.

Ошеломленный Римус молча жевал свой попкорн.

А Аттикус… Аттикус смеялся.

Началось все с негромкого похихикивания, переросшего в гомерический хохот, и завершилось утробным ревом, перемежавшимся слезами и сопровождавшимся дикими взглядами. Раскачивая головою взад и вперед, он твердил:

— Я убью его. Убью его. Я его убью.

Аттикус подался к Тревору, и тот отпрянул назад. Трое мужчин молча смотрели на Аттикуса, и недоумение в их взглядах смешалось с опасением, не оказалось ли потрясение чересчур сильным и не спятил ли он. Наконец Аттикус слегка успокоился, но в голосе все же проскальзывали истеричные нотки:

— Какое еще оружие есть на субмарине?

Тревор на секунду задумался.

— Говорите правду, — сказал Аттикус, недвусмысленно давая понять, что ждет только искреннего ответа.

— Электрошоковые кабели, несколько высокоточных торпед и торпеда с небольшим ядерным зарядом, способная пустить ко дну авианосец…

— Она мне понадобится.

Тревор кивнул:

— Утром. Когда мы окончательно поймем, с чем вам придется столкнуться, вы сможете встретиться с монстром лицом к лицу, так сказать. И тогда сможете убить Кроноса.

Аттикус понимал, что Тревор прав, но клокочущая внутри ярость нуждалась в выходе. Он сможет сдержать ее на время, необходимое, чтобы как можно больше узнать о твари, но надолго его не хватит. В любой момент ярость может перехлестнуть через край, и до утра будет дотерпеть непросто.

— Но почему? Почему Кронос? — дрожащим голосом вопросил О'Ши. — Так ведь, помнится, звали верховное божество древних греков?

— Точно, — ответил Тревор. — Это имя вполне подходит: самое сильное и могущественное животное названо в честь самого могущественного из богов. Но я скорее назвал его так из-за внешнего вида.

— Кронозавр,[32]

— сказал Аттикус.

— Именно.

— Но это не кронозавр.

— Ну разумеется. Кронозавр считался крупнейшей морской рептилией, но его длина не превышала сорока пяти футов. Наш же монстр мог бы спокойно им пообедать. Но форма головы и нижние плавники — точь-в-точь как у кронозавра. Быть может, они родственники. Или же мы имеем дело с эволюционировавшим представителем вида, который сумел пережить массовую гибель и протянул до наших дней в глубинах океана.

— Послушайте, — Аттикус прервал разглагольствования Тревора, — вам, наверное, очень интересно рассуждать тут о его происхождении, но это никак не поможет нам его убить. Нам надо узнать, где у него находятся жизненно важные органы, как он дышит. Вот что нам сейчас нужно. Чтобы умертвить его, мы должны понять, как он живет.

27

На борту катера Береговой охраны, залив Мэн

На палубе катера Андреа наслаждалась последними лучами заходящего солнца. Оно висело над самым горизонтом, на востоке уже потемнело. Небо с разбросанными по нему редкими облачками окрасилось в оранжевый, розовый и желтый цвета. Такое небо заставляет замирать сердца влюбленных, фотографов — хвататься за фотоаппарат, а верующих наводит на размышления о Боге. Но ни яркие краски закатного неба, ни приятный теплый ветерок не могли отвлечь Андреа от нелегких раздумий и притупить страхи.