Кронштадтский дневник

Вчера получил записку от матери: скучает о Веруне. Их еще не эвакуировали, но собираются, она просит подсказать ей: как быть? Скомандовал после некоторых колебаний: Веру эвакуировать, маму – в Ноздрино. Жду Любу в Кронштадт, но опасаюсь, что германцы вступят в Кронштадт, или разбомбят, но решил Любу все-таки взять в Кронштадт: здесь, со мной, ей и умирать легче будет от бомб, и принять все тяготы военной жизни.

Некогда сходить к коменданту города: получить пропуск на ее въезд. Много работы. Но народ молодой, девчонки веселые. Юсупов – хулиганистый до некоторой степени парень, но очень симпатичный во всех отношениях, подал заявление добровольцем на фронт вместе с группой: Рабалкин, Баклагин, Косухин, Катаров.

7 июля 41

Вчера позвонила Люба и сообщила, что едет в Ярославскую губернию с дочкой, а мама остается в Ленинграде и ехать никуда не хочет.

1 июня приехала дочка в Кронштадт, отвез ее в Ленинград и решил одну никуда не эвакуировать, она заявила, что от мамочки больше никуда не уедет. Возвратился Василий Иванович, а Галины пока нет. Рассказывает, что бомбили Любань, и однажды его всего засыпало в результате взрыва упавшей бомбы с пикирующего бомбардировщика.

Сводка с фронта пока неутешительная: задерживаем наступление противника, переходим в контрнаступление и прочее. Вчера появился второй сифилитик, буду так их называть для собственной ясности. Сверлит мысль в голове по поводу безопасного тральщика.

Красноармейцы на стоянке играют в футбол и гуляют с заводскими девчонками, порой задумываешься, глядя на какого-нибудь весельчака на берегу, и думаешь: может быть тебя, вихрастый, уже сейчас подкарауливает скучная смерть, но ты в эту минуту весел, играешь в футбол и стреляешь глазами в сторону проходящих девушек. Хороший у нас народ, очень хороший: простой, хитрый, веселый, смешливый народ.

Хреново мы работаем начальниками, не может служить нам оправданием острота момента, мы должны все трезво продумывать, без лишней суетливости, оставив надутость в нужный момент. Все надо продумывать, чтобы подчиненный видел работу во всем, как в частном исправном механизме.

Хорошую речь сказал Иден, напечатанную в Правде от 7 июля 1941, она проникнута симпатией к России, а может быть, это только на словах.

Нельзя не согласиться, что Гитлер – сильный человек: сумел сколотить такую армию. Англию и Францию с нами нельзя сравнивать, так как у нас была во всем довоенная историческая отсталость и разруха в результате войны.

10 июля 41

Заходил Борис Александрович Абрамов, плавает на «Статном». Уйдет наверное скоро в море, он командир БЧ-V (электромеханическая боевая часть), парень держится бодро.

Сегодня кто-то пролетал, так как стрелял «Марат». С фронта радостных вестей нет.

От Любы нет известий, мало у них денег. Шляпы мы с ней: ничего не заимели на черный день, особенно я – не сумел ее убедить, а все время ждал беды, вот она и пришла и застала нас врасплох.

11 июля 41

С берега Ораниенбаума слышны орудийные выстрелы.

От Любы ничего не получил и до сего времени не знаю, где она с дочкой находится, у них очень мало денег. Маме послал открытку.

Передавали, что командование фронтом поделят между тремя маршалами: Ворошиловым (Северо – Западный участок фронта), Тимошенко (Центральный), Буденным (Юго – Западный).

12 июля 41

Сегодня Борис Александрович пошел воевать, проводил его глазами.

От Любы нет никаких вестей.

Надо развертывать агитационную работу, но у нас в отделе условия для этого тяжелые. Народ собрать на беседу буквально невозможно: девчонки убегают гулять, либо обедать, им ничего не интересно, идет война, а они только и толкуют, что о шестимесячной завивке или о чем-то подобном. Инженерный состав сам все читает и следит за печатью, а доклады у нас делают не специалисты, поэтому им, естественно, не интересно: уходят и занимаются своими делами.

Надо кого-нибудь приглашать.

13 июля 41

Уже каждый день сообщают, что на фронте ничего существенного не произошло. Видимо, готовится большой удар или немцы отдыхают.

Где-то читал в литературе, что красный закат солнца – это к войне, если так, то солнце сегодня заходит красным, и крови будет много.

От Любы ничего нет, и мама не пишет, хотя я ей отправил открытку.

Где-то за Ораниенбаумом, как и вчера, идет артиллерийская стрельба. Пока редкие выстрелы, а могут быть разрывы падающих бомб.

17 июля 41

От Любы никаких вестей, от мамы получил открытку.

На фронте без перемен.

Сегодня введен институт комиссаров в армии и флоте.

С 18 июля в Ленинграде, Кронштадте и Петергофе введены карточки на продукты.

Военнослужащие переходят на бесплатное довольствие.

23 июля 41

Москву бомбили 21 июля, прилетело больше 200 самолетов, из них около 20 сбито, просто безобразие: на таком расстоянии и допустили бомбить столицу.

Товарищ Сталин назначен наркомом обороны.

На фронте никакого движения: ни туда, ни сюда, по сводкам – идут упорные бои.

Получил от Любы два письма, пишет, что устроилась у хорошего хозяина, на станции Лом, разъезд Ваулова, Ярославской области, деревня Сайготово. Послал Любе деньги: 100+180+200+150 руб.