КроШа. Книга вторая

Как тут не испугаешься! На земле стоять предпочтительнее и передвигаться своими ногами — тоже. Наверное.

Или все дело в том, что от Тимура она не ждет ничего, выходящего за рамки их постельно-деловых отношений. Все регламентировано. Все безэмоционально.

Оспаривать его решение потаскать ее на руках, Лера не стала. Ни к чему. И тут же мысленно усмехнулась. Да и не имеет она право что-то оспаривать.

Дурные мысли — это откат после пережитого? Или для нее они становятся нормой? Не хотелось бы к такому печальному итогу прийти.

Но, черт! Как же приятно, когда тебя носят на руках!

Геныч, дурачась, частенько ее кружил, подхватив на руки. Лера вцеплялась в него мертвой хваткой и верещала: «Пусти, дурак! Уронишь!» Брат лишь смеялся в ответ. Они оба знали — он ни за что, ни при каких обстоятельствах не уронит.

Не уронит и Тимур.

Разница лишь в том, что, когда он нес ее на руках по брусчатке, сердце не захлебывалось от восторга и счастья.

Хотя, стоит признать, Тимур передвигался с легкостью, словно она ничего и не весила. Приятно.

Он вошел в дом и, нигде не задерживаясь, направился к лестнице. Тут уже Лере стало не по себе. Все-таки она не пушинка.

— Тимур, я сама… могу… — ее голос прозвучал совсем тихо.

Мужчина не удосужился ответить — спокойно начал подниматься по лестнице. Лера неожиданно для себя улыбнулась, пряча голову на мужской груди. Нет, все-таки, приятно, что тебя вот так, прямо от машины да в спальню.

Дверь Тимур открыл ногой. Хорошо, что не выбил. На вторую выбитую дверь психика Леры непонятно как отреагировала бы.

Пройдя в комнату, Тимур поставил Леру рядом с кроватью и лишь только после этого посмотрел на девушку, двумя пальцами приподняв её подбородок.

Лера ждала каких-то слов.

Любых.

Но Тимур ничего не говорил. Он только смотрел. Его антрацитовые глаза внимательно изучали ее лицо. Их взгляд скользил. Пронзал. Впитывал в себя.

Лера не совсем понимала действия Тимура. Что он пытается рассмотреть? Видимых повреждений на ней не было. А душа… Помилуйте, кого интересует ее душа?

— Тимур, я…

Не вынося мужского пронзительного взгляда, в котором то вспыхивало пламя, то вставали ледяные глыбы, Лера первой нарушила молчание. Но закончить ей не позволили. Указательный палец дотронулся до губ.

— Ничего не говори, — выдавил из себя Тимур, подтверждение тому, как нервно дернулся его кадык.

Если бы между ними были романтические отношения, то Лера бы пришла к выводу, что Тимуру сложно говорить, что у него, как говорят, в горле встал ком. Но не было же между ними этих самых романтических отношений… Наверное, разыгралось воображение.

Лера постаралась выдавить из себя подобие улыбки. Она поспешила, когда сочла, что способна передвигаться собственными ногами — она и стояла-то с трудом. Хотелось лечь и сразу провалиться в сон. Только Лера понимала, что ничего подобного ей «не грозит». О, нет, эта ночь для нее не закончилась.

Видимо, смотрины закончились, потому что Тимур, прищурив глаза, медленно кивнул.

— Тебе надо… помыться.

И снова эти странные паузы. И интонации хриплая.

Может быть, за то время, что он пробыл в том ужасном доме, с ним что-то случилось? Тело окатило холодом. А если Тимур ранен? Мало ли! Что она знает о том, что он делал в доме?! Лера заморгала, стараясь не выказать накатившее волнение. Если у человека, допустим, сломаны ребра, он же говорит с трудом?

Внутренний голос прокомментировал ее нерадивые мысли — со сломанными ребрами девушек не таскают на руках. Да еще по лестнице.

Лера сцепила руки в замок, не зная, как еще подавить и скрыть разбушевавшиеся эмоции.

Как выяснилось через мгновение, она зря старалась. Потому что Тимур снова подхватил ее на руки. На этот раз, чтобы донести до ванной.

Каких-то десять шагов. Но нес.

Пришла пора Лере ощутить, как тот самый пресловутый ком возникает уже у нее в горле. Да что же это такое.

В ванной Тимур глухо бросил:

— Руки подними.

— Зачем? — невольно вырвалось у Леры.

— Сниму с тебя платье. Раздену.

— Я… Зачем? Я могу… сама. Правда…

Кажется, она начинает повторяться.

Тимур гневно прищурил глаза и тяжело задышал.

— Мне надо… раздеть тебя. Понимаешь, надо? Убедиться, что ты… — шумно сглотнул, — в порядке. Что с тобой… ничего не сделали.

Она ему поверила — ему на самом деле было надо.

Очень медленно Лера подняла руки и, когда платье заскользило по ним, перестала дышать. Она чувствовала близость Тимура, как никогда ранее. Остро… и нежнее. Его большое тело сейчас становилось для нее оплотом спокойствия. И защиты.

Неправильная ночь… неправильные мысли. Уголки губ девушки дрогнули. Ну, и пусть. Пусть. Она так хочет. Она устала все время себя контролировать, быть «солдатом на плацу». Хочется уже снова почувствовать себя маленькой. Хочется поддаться иллюзии и представить, что вот этот большой и сильный мужчина проявляет о ней заботу, потому что ему жизненно необходимо знать, что она не пострадала, что ей не причинили боль. Потому что иначе его сердце разорвется от отчаяния.

Платье полетело на пол.

За ним бюстгальтер.

Шумно дыша, Тимур опустился на одно колено и потянул вниз трусики.

Так там и замер — внизу.