КроШа. Книга вторая

Она потянулась за полусапожками на высоком каблуке. Нагнулась, и, мало того, что платье задралось, так еще и обтянуло аппетитную попку.

Тимур, мысленно чертыхаясь по поводу того, что не в состоянии контролировать свое желание в отношении этой девушки, стараясь говорить мягче, заметил:

— Если ты не любишь каблуки, зачем носишь?

Лера ответила быстро:

— Любишь ты.

— Н-да? — Тимур хмыкнул. — Вот не знал. Я обычно предпочитаю или низкий каблук или мокасины.

Лера негромко рассмеялась, и Тимура точно током прошибло. Ее смех напоминал перекат жемчужин — легкий и ненавязчивый. Но оттого еще больше привлекательный.

Дыхание в груди сперло. Когда он так ярко реагировал на женщину? Тимур не помнил.

— Сегодня остановлюсь на этих, — Лера достала все же те полусапожки, которые выбрала изначально. Изящные, замшевые. Чувствовался стиль Дианы.

Интересно, а какой у Леры?

Наверняка больше студенческий, свободный. Чтобы было удобно и комфортно.

Легкость от смеха Леры обернулась резким раздражением.

— Тебе скоро нельзя будет носить обувь на каблуках. Смени.

Рука Леры замерла на застежке.

— Прямо сейчас сменить?

Проклятье! Она воспринимает все слова буквально.

— Сейчас не надо. Я говорю о ближайших днях.

Обувшись, распрямилась, лишив его возможности лицезреть упругую попку. Легкий румянец играл на щеках девушки, что говорило о том, что она снова подавляет себя.

Из нее получилась бы неплохая актриса.

Стоило подумать про актерское мастерство, как злость ядовитой змеей колыхнулась в груди, что было и вовсе непривычно для мужчины.

А где она еще играла? Скрывала истинное свое лицо?

И какая ему разница в том, как она себя проявляет? Не все ли ему равно?

Засунув руки в карманы ветровки, Тимур молча наблюдал, как девушка достает легкое пальто. Не осталось им не замеченным, как она аккуратно увеличивает расстояние между ними. Хитрит. Или ей дискомфортно?

Злость усиливалась. Какого он сегодня занимается психоанализом? Ему это надо?

Он точно знал, что ему надо — задрать подол чертова платья, стянуть белье и языком вылизать красивые складочки! Вместо этого он ведет обладательницу самой аппетитной попки в кафе и прячет руки в карманах, потому что иначе они, помимо воли, потянутся к желанному телу и им будет наплевать, что девочка пережила накануне, и откуда растут ноги у ее чрезмерной покорности!

— Я готова, — Лера улыбнулась одними губами.

В кафе «У Артема» было немноголюдно. Тимур давно не выбирался, и, как только они прошли к забронированному им столику, к ним сразу же подошел администратор.

— Тимур Олегович, рады вас видеть.

Тимур кивнул. Настроение не улучшалось. Он продолжал отмечать «особенности» поведения Валерии. Почему он раньше не замечал ее скованности? И почему он раньше думал, что молчаливая девушка — это здорово?

Всю дорогу до города она провела, смотря в окно. Тимур тоже молчал. Любая на ее месте уже давно бы вынесла ему мозг своей болтовней ни о чем. Лера, как всегда, молчала. Свою нервозность выражая лишь крепко сжатыми в кулачки руками, что положила на колени. Девочка нервничает, переживает, но подавляет себя.

Тимур почувствовал легкий укол совести. Надо немного ослабить давление, загонит девчонку. У нее родные в больнице, похищение, он тут со своей чрезмерной сексуальной активностью да еще их разборки по поводу детей. Много навалилось на нее — может не выдержать. А она нужна ему психически и физиологически здоровой.

Обед протекал спокойно. Он что-то ее спрашивал, она отвечала. Об учебе, предпочтениях в еде. От нее же не последовало ни одного встречного вопроса. Тимур, откинувшись на спинку кожаного дивана, лениво отхлебнул кофе и в сотый раз за сегодняшний день задумался над тем, что его перестали устраивать сложившиеся между ними отношения.

Лера пила чай с молоком. И нет-нет да посматривала на часы.

— Куда-то торопишься?

Она поджала губы, и ему показалось, что она уйдет от ответа.

— Мне бы хотелось попасть в больницу. У меня сейчас один маршрут. Твой дом — больница, да изредка университет. Но, чувствую, с университетом совсем будет туго. И так почти в нем не бываю, теперь беременность.

— Возьмешь «академ», потом выйдешь.

Лера опустила голову, чтобы он не имел возможности прочесть выражение ее глаз. Ненавязчиво опустила, но между тем умудрилась отгородиться.

— Не думаю, что получится и потом выйти, — после небольшой паузы произнесла она, чем слегка удивила его.

— Почему?

— Родным нужна будет реабилитация. И маленький ребенок…

— Лера, — он позвал ее по имени негромко, войдя в интонацию предупреждения. — Сейчас не то время и не то место, чтобы возвращаться к разговору о детях. Давай сделаем передышку.

Он видел, как недовольство плеснулось в ее глазах. Давай, девочка, выскажись. Скажи, что я мудак. Поспорь со мной.

Лера медленно выдохнула и, продолжая держать обеими руками теплую чашку так же, как он, откинулась на спинку.

— Не будем, — она чуть заметно побледнела, отчего синяки под глазами проступили четче.

Вот же… упрямица!

— То есть ты сама планируешь заниматься вопросами реабилитации родных?

Она с явной неохотой ответила: