Крошка Доррит. Книга 1. – Бедность

— Отлично, — перебил Панкс, выставив вперед указательный палец с обгрызанным ногтем. — Знаю: «Какая у вас цель?»

— Именно.

— Цель, — сказал Панкс, — хорошая. Ничего общего с моим хозяином; нельзя объяснять теперь, было бы просто смешно, но цель хорошая. На пользу молодой особы, по фамилии Доррит, — прибавил Панкс снова, выставляя указательный палец в виде предостережения. — Допустите, что цель хорошая!

— Во-вторых и последних, что именно вы желаете знать?

Мистер Панкс выудил свою записную книжку из шляпы, сунул ее в карман, тщательно застегнул сюртук, всё время глядя прямо в глаза Кленнэму, и отвечал, подумав и фыркнув;

— Мне нужны дополнительные сведения всякого рода.

Кленнэм не мог удержаться от улыбки, глядя, как буксирный пароходик, столь полезный для неповоротливого корабля, наблюдал, следил за ним, точно поджидая случая вырваться и утащить всё, что ему нужно, прежде чем он успеет оправиться с его маневрами. Впрочем, в ожидании Панкса было что-то особенное, наводившее его на странные мысли. После продолжительного размышления он решил сообщить мистеру Панксу всё, что было известно ему самому, так как не сомневался, что мистер Панкс во всяком случае получит требуемые справки, если не от него, то каким-нибудь другим путем.

Итак, напомнив мистеру Панксу, что, по его собственным словам, хозяин не причастен к этому делу, а намерения его, Панкса, хорошие (два заявления, которые этот холодный человек подтвердил с величайшим жаром), он сообщил, что происхождение и прежнее место жительства Доррит ему неизвестны, что в настоящее время семья состоит из пяти членов, именно: двух братьев, холостого и вдовца с тремя детьми. Далее он рассказал мистеру Панксу всё, что мог узнать о возрасте каждого члена семьи и о настоящем положении Отца Маршальси. Всё это мистер Панкс выслушал с величайшим вниманием и интересом, пыхтя и фыркая всё громогласнее и громогласнее и, по видимому, находя особенное удовольствие в наиболее печальных подробностях рассказа. Сообщение же о долговременном заключении Доррита привело его прямо в восторг.

— В заключение, мистер Панкс, — сказал Артур, — я могу прибавить только одно. У меня есть причины, независимо от всяких личных соображений, говорить как можно меньше о семействе Доррит, особенно в доме моей матери, — (мистер Панкс кивнул головой), — и разузнавать о нем как можно больше. Такой до мозга костей деловой человек, как вы… что с вами?

Мистер Панкс неожиданно фыркнул с необычайной энергией.

— Ничего, — сказал Панкс.

— Такой до мозга костей деловой человек, как вы, вполне понимает, что такое честный договор. Я хочу заключить с вами честный договор: просить вас сообщать мне всё, что вам удастся узнать о семействе Доррит, так же, как я сообщил вам всё, что известно мне. Конечно, вы будете не особенно лестного мнения о моих деловых способностях, видя, что я не поставил этих условий раньше, но я предпочитаю сделать из этого вопрос чести. Я видел столько дел, основанных на принципе выгоды, что, сказать вам правду, мистер Панкс, немного устал от них.

Панкс засмеялся.

— Договор заключен, сэр, — сказал он. — Я исполню его в точности!

После этого он постоял немного, глядя на Кленнэма и обгрызая все десять ногтей разом; очевидно, он обдумывал свои слова и старался запечатлеть их в собственной памяти.

— Отлично, — сказал он наконец, — и позвольте проститься с вами, так как сегодня день уплаты за квартиры в подворье. Кстати, изувеченный иностранец с костылем.

— А, а! Вы, я вижу, допускаете иногда поручителей.

— Когда они могут уплатить сэр, — возразил Панкс. — Берите всё, что можете взять, и не выпускайте из рук того, чего из вас не могут извлечь. Вот вся суть дела. Изувеченный иностранец с костылем желает занять комнату на чердаке в подворье. Подходящий он человек?

— Я за него ручаюсь, — отвечал Кленнэм.

— Этого достаточно, — сказал Панкс, делая отметку в своей записной книжке. — Мои отношения к подворью Разбитых сердец очень просты. Я должен исполнить свое обязательство. «Платите или отвечайте вашей собственностью!» Вот девиз подворья. Изувеченный иностранец с костылем уверяет, будто вы прислали его сюда, но он мог бы точно так же уверять, будто его прислал Великий Могол. [69] Кажется, он был в госпитале?

— Да, вследствие несчастного случая. Он только что выписался.

— Меня уверяли, сэр, будто помещать человека в госпиталь — значит доводить его до нищенской сумы, — сказал Панкс и снова произвел свой замечательный звук.

— Меня тоже уверяли, — холодно отвечал Кленнэм.

Мистер Панкс, приготовившийся тем временем к отплытию, моментально развел пары и, не теряя времени на церемонии, пропыхтел вниз по лестнице и очутился в подворье Разбитых сердец с такой быстротой, что, казалось, не успел еще выйти из комнаты, как уже пропал из виду.