Крот из Клана Боевых Хомяков

И в этот раз всё произошло, как и раньше – чем сильнее наваливалась темнота, тем меньше становились боль и гул, пока наконец-то не осталось ничего.

Разницу между этим ресом и предыдущими Серёга заметил, когда пришёл в себя в хижине. Ужасно болело всё тело, кружилась голова, хотелось вырвать, словно Серёга переживал страшнейшее похмелье всей своей жизни. С большим усилием он смог приподняться на кушетке, увидел Мангуста и Крыса. По их виду было понятно, что они сейчас переживают те же ощущения.

– А чего мне так плохо? – спросил Серёга, особо не надеясь на ответ.

– Не только тебе, ­– простонал Крыс.

– Потому что это третий раз, – ответил Мангуст.

«Точно! Это же третий рес», – подумал Серёга и осторожно встал на ноги.

Его пошатывало, но он устоял.

– Я так понимаю, мы ровно сутки испытывали обещанную боль, а сейчас это всё – её последствия? – спросил Крыс.

– Наверное. Хорошо, что не помним ни фига, – ответил Серёга.

– Странно это. Зачем боль, если мы её не помним? Непонятное наказание, – удивился Крыс.

– Не знаю, мне и отходняков хватает. Мне, вообще, неважно, что там эти сутки происходило. Мне сейчас хреново.

– Неважно, что происходило? – Мангуст рассмеялся. ­– А ну как, кто-то надругался над твоим бездыханным тельцем за эти сутки?

Серёга не нашёл сразу, что ответить, а Мангуст вовсю заливался от смеха. В этот момент появился Тузик. Серёга отметил, что после его вылета Тузик продержался почти две минуты.

«Крут Тузик, ничего не скажешь», – с некоторой завистью подумал Крот из Клана Боевых Хомяков.

– А-а-а… – Береговой со стоном сполз с кушетки на пол. – Чего так херово?

– Третий рес, – грустно сказал Мангуст, ему, видимо, не хотелось ещё раз подробно всё объяснять.

Но как оказалось, на это и времени не было, так как в хижину ворвался разъярённый Конан.

– Вы феерические идиоты! – начал куратор с порога. – Нет, меня, конечно, нереально веселит тот факт, что вы всей тусовке тотализатор сбили, но вы по-любому дебилы!

– Какой тотализатор? – спросил Крыс, проигнорировав оскорбления.

– Есть традиция: на каждую новую группу делают ставки. Точнее, на каждого игрока. Сколько дней он продержится после снятия безопасного режима. Кто-то даёт день, кто-то пять. Это от игрока зависит. Тебе никто больше двенадцати часов, например, не дал, – Конан перевёл взгляд с Крыса на всю группу. – Но вы всех просто порвали! Вы умудрились сдохнуть до снятия! Мать вашу! До снятия безопасного режима! И не просто сдохнуть! Четверо умудрились сдохнуть аж два раза! Это, вообще, в голове не укладывается! Это не просто рекорд, а абсолютный рекорд Игры за всё время её существования! Это…

Конан на секунду прервался, он не находил слов, было видно, что возмущение переполняет куратора через край. Но он собрался и продолжил:

– Даже слова такого нет, чтобы описать, что это! Ваш Хозяин уже практически смирился, что выбросил деньги на ветер, купив вас. Возможно, он уже ищет замену. Но хочу вам сказать, я не смирился! Даже из такого дерьма, как вы, я сделаю хоть сколько-нибудь годных игроков! Потому что там, на Обратной Стороне, нашей помощи ждёт хороший человек! Поэтому я буду вас дрючить, пока вы не станете нормальными игроками!

– Э! Баклан! Ты не сильно разошёлся? – перебил куратора Тузик.

– Что? – от неожиданности Конан растерялся.

– Ничего не попутал, чепушило? – Тузик вошёл в образ. – Думаешь, если ты такой ряженый фраерок, да весь на понтах, то можно за базаром не следить? Совсем страх потерял?

– Что? – куратор искренне удивился и не понял предъявленных ему претензий. – Ты о чём вообще?

– О том, что, не сильно ли ты пальцы растопырил? Слишком борзый, ни хрена не боишься, за метлой не следишь!

– А чего мне бояться? И кого? Тебя, что ли, урка? В реале я тебя никогда не увижу, а тут я тебя одной левой ногой с полпинка вынесу! Так что это ты меня бойся, нуб!

Тузик не удержался, уголовное прошлое всё же взяло верх, разум затуманился, и игрок первого уровня полный решимости и ярости бросился на своего восемнадцатиуровневого куратора. Резкое движение Конана никто даже не успел заметить, лишь лезвие его ножа отбросило слабый блик. А Тузик уже корчился на полу, держась обеими руками за распоротый бок. Все с ненавистью посмотрели на куратора.

– Что вылупились? Мангуст, подлечи его, пока не сдох! ­Надеюсь, разобрался, как это делать? – Конан, потеряв интерес к подопечным, отошёл в сторону.Глава 17

Мангуст начал неумело накладывать баф лечения на товарища. В этот момент открылась дверь и в хижину вошла Белка.

— Всем привет! Реснулись уже?

Кто-то ей ответил, кто-то просто кивнул. А Конан сказал:

— Ты должна была раньше прийти.

— Увлеклась, не ожидала, что это дело может затянуть.

— А где ты была? — спросил Серёга Белку, его очень удивляло, что она где-то ходила, вместо того, чтобы вместе с ними мучиться от «похмелья».

— Да тут недалеко. Магию качала на разных травках да камушках, пока вы зависали в ресе, – ответила девушка.

– А почему ты с нами не реснулась? – не унимался Серёга.

Вместо Белки, ответил Конан: