Крот Камня

Триффан не стал их убивать. Зачем? Эти кроты и так были уже мертвы. Он медленно пошел им навстречу — и этого оказалось достаточно: жаждущая крови толпа превратилась в кучку жалких созданий, слишком жалких, чтобы порядочный крот стал марать о них свои когти. Потом они крадучись, с виноватым видом разбрелись, тщетно пытаясь очистить кровь со своих когтей, — ушли в свои ходы, где им суждено будет скоро умереть.

❦

Фиверфью осталась жива. Триффан остался жив. Их детеныш остался жив — на какое-то время. И система делала вид, что ничего не произошло. Только по ночам кроты шептались.

Встало солнце, но Триффан не видел его. Глаза его потускнели, он пал духом.

Старлинг родила четверых малышей, и Хит держался поблизости, сторожил их. Доброе известие — эти детеныши. Смех звучал в ходах Вена — смех, скрывающий тени, о которых все знали.

Какое-то время сын Триффана был жив. И бедная Фиверфью кормила малыша, как могла, своими изъеденными лысухой сосцами, не принимая никаких слов утешения. Потом его не стало. Он все больше слабел и в конце концов умер. После этого все показалось ненужным. Там, где он лежал, было теперь великое молчание, неизведанное, бесплодное. Но одну его сторону находился Триффан, по другую — Фиверфью. Говорить друг с другом они не могли.

За что покарал их Камень?

— За что?

Что могли ответить на это Спиндл или Мэйуид? Ничего. Только ждать. И в конце концов посоветовали уйти.

— Я не пойду! — заявила Старлинг. — У меня дети. И вообще, здесь не так уж плохо, правда-правда. И еще — удивляйтесь, удивляйтесь! — Я буду нужна Фиверфью. — Старлинг улыбнулась. Теперь это была взрослая, заботливая, уверенная в себе кротиха.

— Но и она пойдет с нами...

Старлинг покачала головой:

— Она не готова к этому, только вы, наверное, не понимаете. Она еще не распрощалась.

— Но, восхитительная Мадам...

Старлинг ласково дотронулась до Мэйуида:

— Глупенький, я же не останусь тут навсегда. Только пока мои дети подрастут. Чтобы научить их всему, чему смогу. А потом я отправлюсь домой, в Данктонский Лес. Правда-правда! И возьму с собой Фиверфью. Честное слово! Нужно найти Лоррен и Бэйли... Правда-правда!

Старлинг была права, Фиверфью отказалась идти. И от этого Триффан, к своему стыду, почувствовал облегчение.

— Лысуха, Старлинг...

— Но ведь Мэйуид жив, и у него осталось всего несколько шрамов.

— Да,— прошептал Триффан,— да, всего несколько шрамов.

Потом Триффан пошел к Фиверфью и попытался поговорить с ней, но слова не шли у него с языка. Тогда Фиверфью подошла близко, нежно обнюхала Триффана, и они осмелились взглянуть друг на друга. Говорить они по-прежнему не могли. Между ними было молчание, которое вобрало в себя их детенышей и боль всего кротовьего мира, все его надежды, а смерть малышей — всю жестокость и ужас этого мира. Осталось лишь пустое молчание.

— Что нам делать? — спросил наконец Триффан.

— Пу-у-усть бу-у-удет по во-оле Ка-а-амена, — ответила Фиверфью. — До-о-оро-огой Триффан, крот мо-ой, бу-у-удем ли мы когта-нибу-уть фме-есте? — В ее мелодичном голосе слышалась смертельная тоска. Триффан не понимал, почему они расстаются, но не находил слов, чтобы помешать разлуке.

— Если мы сохраним верность и преданность друг другу, я думаю, Камень снова сведет нас, — проговорил он.

— Мо-ой ми-илый, я от-тшень лю-ублю-у тебя-а-а. Я хо-очу, ш-штоб у на-ас бы-ыли де-е-ети.

— Ты — единственная, кого я любил, я никогда никого больше не полюблю,— прошептал Триффан.

Но Фиверфью приложила свой коготь к его губам, прерывая слова, которые в один прекрасный день могут оказаться ложью. Триффан скользнул взглядом по Фиверфью, изуродованной лысухой, и прикоснулся к больному месту.

Фиверфью улыбнулась:

— Не бо-о-ойся, я-а-а не умру-у. Ка-а-амен изле-е-ечит меня-a. Не бо-ойся, любо-овь мо-оя, не бо-ойся.

И снова между ними стояло молчание, одолеть которое не могли никакие слова любви, никакие слова надежды, обещавшие лучшие времена. Поэтому, расставшись, они почувствовали облегчение. Каждому предстояло пережить это молчание и ждать встречи.

❦

Вскоре Триффан, Спиндл и Мэйуид ушли из Вена. Славный Мэйуид должен был прокладывать путь на север, откуда донеслись до них призывы старого Босвелла, на север — за Темную Вершину, в страшный Верн.

Хит спокойно попрощался с ними. Он дотронулся до Триффана и Спиндла и напоследок на минутку задержался около Мэйуида, с которым подружился.

— Об одной вещи я, назойливый Мэйуид, хотел бы тебя попросить, — проговорил Мэйуид.

— Давай, приятель, я выполню твою просьбу, гели смогу.

— Люби и охраняй нашу восхитительную Мадам, в когда она захочет идти домой, помоги ей.

— Хит об этом не забудет. А теперь убирайся, иначе Хит расплачется, а это не по его части,— ответил Хит.

Мэйуид догнал Триффана и Спиндла и повел друзей на север, в Верн.

❦

А в Истсайде этой умирающей системы Старлинг играла со своими детьми. Фиверфью была рядом. Другие кроты держались от нее подальше, напуганные болезнью Фиверфью.