Кровь Ангелов

— А почему Следственный комитет заинтересовался делом Камиля?

— Есть причины полагать, что ваш жених был не единственным, кто получал письма от анонима.

— А кто еще получал? — встрепенулась Нурхаят.

— Не могу сказать, — покачала головой Лера. — Тайна следствия, понимаете?

— Понимаю, — нехотя согласилась девушка.

— Скажите, какие отношения у Камиля складывались с клиентами?

— Вы думаете, кто-то из них мог…

— Мы рассматриваем любые версии на начальном этапе, — не дослушав, пояснила Лера. — Мне кажется, недовольный клиент — реальный подозреваемый, ведь он называет Шар… Камиля мошенником и требует признать это публично!

— Я не в курсе рабочих дел Камиля. Он работал один, помощники ему не требовались, а я… я занималась домом. Но у него была специальная книга!

— Что за книга? — заинтересовалась Лера.

— Камиль заносил в нее сведения о посетителях. Она вам нужна?

— Конечно!

Лера и не надеялась на такую удачу: если среди людей, которых успел за свою короткую жизнь облапошить Шарипов, есть убийца, они его обязательно вычислят!

* * *

— Значит, тебе удалось то, что не получилось даже у меня! — одобрительно крякнул Дед, выслушав Аллу. — Ну ты молоток, Аллочка, так держать!

— Да моей заслуги-то тут никакой, Андрон Петрович, — скромно ответила она. — Этот Домиташвили сам пришел, а без него…

— Неважно, каким образом ты получила информацию, — перебил ее генерал-майор. — Важен факт того, что она оказалась в твоих руках! Теперь необходимо правильно ею распорядиться. Что собираешься делать?

— Я еще раз изучила ежедневник Гагина. Его изъяли при первом обыске, но тогда я понятия не имела, что нужно искать.

— «Кровь Ангелов»?

— Похоже на то. Беда в том, что записи в ежедневнике, касающиеся клиентов, зашифрованы. Не думаю, однако, что шифр уж больно сложный!

— В экспертном отделе разберутся.

— Если узнаем имена заказчиков бриллианта, возможно, найдем убийцу. Судя по всему, Гагин хранил камень дома, но при обыске никаких его следов не было найдено.

— Следовательно, его взял убийца.

— И значит, мы можем предположить, что Гагина убили именно из-за него!

— Отличная версия, — похвалил Дед. — Однако, зная тебя, я не верю, что она — единственная!

— Есть еще парочка. Все тот же Домиташвили рассказал о бывшей жене пропавшего Ильи Гагина: оказывается, она делала попытки вернуться к мужу.

— Видимо, поняла, как просчиталась! — усмехнулся Дед.

— А еще была одна девица, которая клеилась к Илье после бывшей, некая Елена. По словам Домиташвили, Гагину пришлось потрудиться, чтобы ее отвадить.

— А Илья пропал…

— Кто контролирует Илью, тот может полагать, что контролирует и его наследство, хотя это и не так.

— Слушай, Аллочка, а что станется с наследством Гагина, если Илья, скажем, тоже прикажет долго жить?

— На этот случай убиенный все предусмотрел: недвижимость надлежит продать и на эти деньги основать фонд помощи больным энцефалитом. Но об этом известно только Домиташвили и нотариусу, как вы понимаете!

— А сам этот сознательный гражданин Домиташвили не мог ли приложить руку к убийству своего душевного друга?

— У него железобетонное алиби: Домиташвили отсутствовал в стране. Принимая во внимание способ убийства, трудно предположить, что преступление — дело рук наемника, но все же и эта версия кажется мне достаточно жизнеспособной, пока не доказано обратное.

— Молодец! Между прочим, ничто не мешает Домиташвили держать Илью в заложниках и распоряжаться его деньгами, так?

— Не забывайте, Андрон Петрович, что он сам к нам пришел и все рассказал, навлекая на себя подозрение.

— Это, конечно, несколько меняет дело, но о его отношениях с Гагиным ты все равно узнала бы рано или поздно, и вот тогда-то Домиташвили стал бы первым подозреваемым.

— Поэтому я и говорю, что данная версия тоже имеет место, — кивнула Алла. — Мы проверим, не причастен ли Домиташвили к похищению Ильи: учитывая его диагноз, знакомый человек мог легко ввести его в заблуждение и бедный парень ничего бы не заподозрил.

* * *

Алла возвращалась от Деда в приподнятом настроении: так случалось всякий раз, когда ей удавалось выстроить несколько версий и оставалось лишь их отработать, — как правило, одна из них оказывалась правильной. В длинном коридоре, отделявшем кабинет Деда от ее собственного, ее нагнала запыхавшаяся Валерия Медведь.

— Алла Гурьевна, есть минутка? — выпалила она, сверкая глазами.

Алле нравилась эта девица. Во-первых, она была привлекательной, а Алла обожала красоту в любом виде, неважно, принадлежала ли она цветам, драгоценностям, животным или людям. Во-вторых, и это являлось главной причиной ее расположения к молодой коллеге, Валерия отличалась сообразительностью, изобретательностью и удивительной неутомимостью: казалось, она способна работать без остановки, как отлично отлаженный и смазанный механизм. Конечно, ей недоставало опыта, житейской хитрости и умения общаться с людьми, но это, в отличие от ранее перечисленных качеств, дело наживное.

— Даже две есть, — улыбнулась она девушке. — Пойдемте ко мне!