Кровь артефакта

И я поразился простоте решения. Вот же оно, на поверхности. Я должен не покидать тело и разум беркута, а освобождать его тело и разум. Тонкая грань, но разница огромна. «Ты свободна, вольная птица» — Вслед за Сонькой повторил я, закрыл и открыл глаза.

Где-то высоко-высоко в синем небе кружил беркут, и я знал, что в любой момент могу вновь дотянуться до его разума, чтобы воспользоваться острым взглядом и стремительностью полёта. Умения не были птичьи, умения остались при мне. «Ты свободен» — Мысленно повторил я и улыбнулся. Беркут прокричал что-то мне на прощанье и, рассекая высоту, понёсся по своим делам. Сонька некоторое время провожала крупную птицу взглядом, а затем со вздохом повернулась ко мне и вздрогнула, натолкнувшись на мой смешливый взгляд из-под полуприкрытых век.

Громкий радостный визг разнёсся по Зоне. Сонька кинулась ко мне и вновь начала обнимать и покрывать лицо поцелуями. Я, как мог, отвечал и лишь спустя некоторое время понял, что не ощущаю никого дискомфорта от простреленной груди. Трясущимися от накатившегося волнения пальцами я принялся развязывать бинты и Сонька начала мне помогать. Что я ожидал там увидеть? Не знаю, но на месте прострела оказалось именно то, что я видел там последний раз — небольшой коричневый бугорок коросты из смеси грязи, крови и птичьей слюны. Я попробовал пошевелиться — тело отзывалось несколько заторможено от долгого лежания, но боли, тем не менее, не было, и я решился. Зацепив краем ногтя сухую коросту, я резким рывком содрал её, услышав сдавленный всхлип испуганной Соньки.

Мы в две пары глаз уставились на то место, где должен быть след от пулевого ранения. Должен был быть, но его не было. Не было даже шрама.

— Максим, это точно ты? — Спросила Сонька, впрочем, без особой подозрительности, слишком хорошо она меня успела узнать, чтобы не сомневаться. Поэтому ответом я её не удостоил, продолжая удивлённо смотреть на ровную кожу. Как же так? Сперва эта странная тяга к отколовшейся части Первого там, в сибирской тайге, потом перевоплощение в птицу и переброс различных созданий по Зоне, а вот теперь ещё какая-то гиперактивная регенерация тканей собственного тела. Что со мной происходит? Я поймал себя на мысли, что уже сам себя немного боюсь. Чего ещё можно ожидать от моего организма? Одно мне было ясно со стопроцентной уверенностью, я — мутант. Уж не знаю, с какого времени, но чем дальше, тем больше, и неизвестно, как долго я смогу себя ещё контролировать. Поэтому на Сонькин вопрос что будем делать дальше я не колеблясь не секунды ответил, что надо идти в лабиринт ко Второму и пусть он разбирается со свалившимися на нас проблемами и вопросами.

— Но как? — Сонька помогла мне сесть и опереться спиной на дерево. — Я так и не смогла открыть проход.

— Мы уже в нём. — Слабо улыбнулся я, и вяло провёл рукой вокруг. — Оглядись.

Сонька вновь вздрогнула, когда воздух подёрнулся рябью и дерево, к которому я был прислонён, растворилось, а вместо него возникла вырубленная в скале гранитная стена. Мы уже не сидели на вершине холма, с которого открывался великолепный вид на разрушенную ферму и недалекие Зимовищи, а находились в тупике каменных лабиринтов неясного происхождения.

— Но как? — Только и смогла вымолвить Сонька, удивлённо озираясь по сторонам.

— Не знаю, спроси у Второго. — Я, кряхтя, поднялся и принялся разминать руки и ноги. — Но думается мне, что он как-то настроил лабиринт, что проход открывался только в присутствии нас двоих, чтобы избежать нежелательной компании.

— Но мы же и были вдвоём. — Не поняла Сонька. — Единственное, что ты был без чувств.

— Я не просто был без сознания. — Возразил я. — Но давай уже скорее доберёмся до центрального зала, ты же помнишь, здесь нельзя шуметь. Я обещаю, будет свободное время — я тебе всё расскажу.

— Хорошо. — Вздохнула Сонька, и мы двинулись по лабиринту, без труда ориентируясь в хитросплетениях коридоров. Поворот направо, затем налево, опять налево, затем направо. Всё это было, только тогда я просто шёл за шагавшим впереди Сонькиным братом, а теперь идём самостоятельно и, самое главное, знаем, куда идти.

Первым странный запах почувствовала Сонька. Она остановилась и выставила руку, призывая к тишине. Я, не задавая вопросов, подчинился и услышал, как Сонька шумно нюхает воздух. Последовав её примеру, я уловил слабый запах шерсти. Да, уж если не везёт, то по полной программе: сперва болотный град, от которого негде укрыться, а теперь ещё и минотавр. Что там говорил Второй? Если мы унюхали минотавра, то он точно унюхал нас. За достоверность выражения не ручаюсь, но смысл точен. Мы быстро свернули в боковое ответвление, и пошли по нарисовавшемуся в мозгу маршруту, который был, несомненно, длиннее, зато вероятно уводил от учуявшего нас минотавра.