Кровь драконов. Пробуждение

– Привет, – тихо шепнул он, взяв за руку, и погладив большим пальцем ладонь, отчего мурашки стадом пошли на прогулку по телу.

И мы смотрели друг другу в глаза, действительно счастливые уже от самой встречи, помня лишь о том, что этот день действительно наш, и мы уже вечером будем принадлежать только друг другу. Я почувствовала, как от волнения вспотели ладошки, а он уже обе мои лапки держал в своих руках и улыбался. И я забыла обо всех своих страхах и загнала в дальний угол неуместные тут уже сомнения, счастливая здесь и сейчас.

– Приветствую вас, леди Оберон, – поклонился мне старец.

– И я вас, уважаемый Эшшрахан, – легкий кивок головой, все же я выше по иерархии.

– Раз все готовы, начнем, пожалуй.

Верховный развернулся к своим помощникам и что-то им шепнул, сразу же один из них водрузил перед курительницей большую чашу из неизвестного мне темно-синего, почти черного, металла, в которой на дне что-то плескалось. Часть жидкости жрец пролил в курительницу, напевая на неизвестном мне языке, отчего пламя в ней резко вспыхнуло и загудело. Он снова обернулся к жрецам, но петь уже не переставал, а один из мальчиков поднес ему на синей бархатной подушке клинок из того же металла, что и чаша.

Взяв клинок, старичок обошел курительницу и приблизился к Найту, который без слов протянул ему руку. Под мой тихий «ох» верховный полосонул по запьястью принца, и подставил чашу под тягучую жидкость, стекавшую в нее. После этого он повернулся ко мне. Умом я понимала, но все равно было страшно. Я вцепилась одной рукой в наследника, пока этот недоископаемый резал мне другую. А потом я, как зачарованная смотрела на то, как кровь тяжелыми каплями падала все в тот же сосуд.

Жрец все пел, мне показалось, что он уже вошел в транс, потому как песнь его становилась все мелодичней, но при этом все громче и громче, иногда он еще и притопывал в такт, шаман вживую, етить… С чашей он вернулся на свое место и, наклонив ее, снова пролил немного на курительницу, и еще сильней вспыхнул огонь. А самое страшное, что жидкость в сосуде тоже загорелась, она пылала, как факел в ночи. И вот это горящее нечто, прервав свою странную песнь, этот нездоровый на всю голову ветхий старец протянул к губам Денайттара со словами:

– Пей, наследный принц, – и вперился в того алчным взглядом.

Я с ужасом смотрела, как Найт делает один, второй и тертий глоток. И… ничего с ним не случилось. Обернувшись ко мне, принц подмигнул и улыбнулся, а в голове я услышала его голос:

«Не бойся, любимая, я с тобой».

Подбодренная его словами, я смело приняла чашу. А что, бойся не бойся, все равно пить заставят, так чего позориться. И я сделала первый глоток, с удивлением обнаружив, что жидкость в нем является вином с легким металлическим привкусом крови и каких-то трав, и совсем не горячая. Осмелев еще более, я сделал еще два глотка. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом я увидела, как размываются черты наследника и… вот передо мною огромный и любимый дракон.

Больше ничего ни осознать, ни понять я не успела, так как меня буквально вывернуло на изнанку, от дикой боли мне казалось, что я вот-вот уйду в отключку, но какой там… Вредный мозг не хотел соглашаться с настоятельными требованиями страдающего тела и помочь с небытием. И вдруг я осозала, что стою на четырех конечностях. Чего это я? Медленно перевожу взгляд на руки и начинаю дико орать. А как еще можно отреагировать, если еще совсем недавно очень даже изящные ручки стали этими чудовищных размеров покрытыми чешуей лапами.

Я так офигела, что не сообразила даже рассмотреть чешую как следует. И еще никак не могла совладать с центром тяжести, мою не в меру большую попу при попытке сделать один шаг резко понесло в сторону. От паники я вообще потеряла координацию движений и слетела с крыши вниз. Хряпнулась я на гребни спины. Больно, блин. Перевернулась, огляделась и прорычала басом:

– А чего это вы все тут делаете? – народ, столпившийся вокруг, надо понимать вовремя сбежавший с места падения рептилии, пришибленно меня разглядывал.

Некоторые смеялись, другие попросту были в шоке. Папа изумленно застыл статуей себе любимому, мама повисла на его руке в полуобморочном состоянии. Были тут и Данаэль, и Артаг, и Самаэль (истерично ржавший), и девченки со своими родителями, а также все остальные советники с семьями. А дальше, за специальным заграждением, стоял простые люди.

Ко мне спланировал второй дракон:

«Рина, солнышко, успокойся» – услышала я в своей голове.

«Тебе легко сказать – успокойся. Посмотри на меня – я же ящерица!!!»

«Да что ж ты так пугаешься. Ты очень красивая молодая драконица. И я тебя люблю».

«Толстопопую ящерицу?»

«Нет, самую красивую драконицу, с ало-белой чешуей, какую я мог бы когда-нибудь встретить. Летим, милая».

На все эти нежности я ответила однозначно, то есть покрутила пальцем, ну точнее когтем у виска. Не знаю, как это выглядело со стороны, но ржали уже все.

«Рина, перестань бояться, ты можешь».

«Ага, взяла и взлетела! – искренне возмутлась я. – Я даже не знаю, что для этого делать надо».