Кровь драконов. Пробуждение

Он нервно лязгал кнутом по голенищу сапога. Медленно обошел меня, заглянул в глаза. Затем природа взяла свое, и при запахе и виде крови, его клыки начали расти, но он резко отшатнулся и сделал несколько шагов назад, видимо, чтобы успокоиться. В коридоре раздался шум, и в темницу втащили сопротивляющуюся Данату.

Картен ударил дочь кнутом:

– Дрянь, ты все испортила! Император объявил сегодня о принятом им решении отложить свадьбу до того момента, пока не найдут дочь Оберона. Шейттар свято верит в Пророчество и не допустит, чтобы оно не свершилось, слишком много на это поставил. Также он сообщил, что проведут масштабный обыск в родовых имениях всех глав высших родов, так как подозревает, что в ее исчезновении могут быть заинтересованы только они. Прежде чем поить ее зельем забвения из алатана, необходимо теперь привести в нормальный вид. Иначе, нам ой как не поздоровится, стоит юному дракону увидеть невесту. Он без разбору сотрет все замки, в качестве показательного выступления и в назидание интриганам.

Говоря все это, он раз за разом опускал кнут на вздрагивающие от боли плечи Данаты. И она тоже, как перед этим я, вскрикивала от боли, только разница была в том, что на кнуте не было металлических шипов, какими от души попотчевали меня.

– Что здесь происходит? – раздался властный голос от двери.

Я ушам своим не поверила. Сама императрица пришла, чтобы добить меня лично.

– Кендария? – вампир был не просто удивлен, он был в абсолютном шоке от появления своей сестры.

Ну наконец-то, хоть какие-то события, а то уже заскучала здесь.

– У меня сразу возникли подозрения относительно тебя, – холодно произнесла правительница, глядя в глаза главе вампирьего рода. – А в уверенность переросли сегодня утром, когда Иола вдруг вернулась ко двору сияющая и уверенная в себе. Она имела личную беседу с императором, после чего резко засобиралась обратно. Решив за ней проследить, не жалею ни секунды.

Она подошла ко мне, приподняла тряпицу, прикрывавшую спину, злобно зашипела, и я, вовремя повернув к ней голову, не смотря на дикую боль, успела заметь алый отблеск в глазах. Реакция на свежую кровь у всех вампиров одинакова. Однако, она себя в руках держит намного лучше братишки, или полакомиться уже кем-то успела. Мне не было страшно, потому как я осознала, что в лице императрицы получаю неожиданную союзницу, быть может.

– Горин, освободи леди Оберон от оков и перенеси в мои покои, – отдала она распоряжения орку. – Я надеюсь, они еще никем не заняты? – с долей ехидцы в голосе поинтересовалась императрица, глядя в глаза своему брату.

– Шутишь, Кендария? – глухо уточнил лорд Ланир.

Я невольно зашипела от боли, когда орк, освободив мне руки и шею, попытался перевернуть, чтобы поудобней взять на руки. Он резко дернулся, мрачно посмотрев на госпожу, потом все же закончив меня переворачивать, легко, как перышко, подхватил и понес прочь из вонючей камеры. Кендария пошла вслед за нами, махнув рукой, чтобы ее гнусные родственнички присоединились.

Процессия двигалась вдоль одной из галерей, когда стены замка сотряслись, как от землятрясения. Затем раздался взрыв. Потом понесло гарью, где-то рядом что-то пылало.

– Денайттар, – донесся до меня глухой голос императрицы.

Но я не сразу поняла, к чему она помянула своего сыночка, когда стены состряслись от мощного удара, за которым последовало еще несколько. Орк с трудом ловил равновесия, стараясь не уронить меня. Жаль, не было видно лиц тех, кто находился за спиной моего носильщика, но вот мне вдруг подумалось о другой проблеме, которую могут принести эти толчки и пожар. Внизу, в соседней камере, остался Самаэль, о котором никто даже и не вспомнил.

– Ваше величество, – прохрипела я как можно громче, не обращая внимания на боль в связках.

– Да, милая, – императрица приблизилась ко мне.

– Там, в соседней камере, они держат Сэма, моего друга.

– Горин, отнесешь леди, и вернешься сразу же за демоном, – отдала четкое распоряжение правительница. – Поторапливайся, не жди нас.

Орк почти бегом добрался до тех комнат, о которых говорила Кендария, на ходу удерживая равновесие при новых толчках. После одного из таких толчков раздался грохот, как будто произошел обвал в скалах.

– Донжон разрушен, – прошептал орк.

Мне сказать было нечего. Я так и не поняла, что за катаклизм приключился с замком, и почему так не вовремя, когда меня еще отсюда не спасли. Да особо было не до мыслей о чьем-то разрушенном замке, когда пребываешь в плену дикой нечеловеческой боли. Судя по ощущениям, у меня не только содрана кожа со всей спины, а еще и сломано несколько ребер, только вот не могу вспомнить, когда именно мне их сломали. Еще было очень трудно дышать, что-то упорно мешало войти воздуху в легкие, а во рту чувствовался металлический привкус крови.