Кровь драконов. Рассвет

Спорить желания не было ни у кого. Сколько времени мы уже петляли в этих пещерах, я не знала, но, наверное, уже достаточно долго. Может, над землей уже и солнце встало. И опять меня не будет в Академии. Неизвестно, чем наше путешествие закончится вообще, и во сколько мы вернемся, если вернемся, да и будут ли силы на что-нибудь еще.

Внезапно впереди туннеля раздался крик мужчины. И это был крик боли.

– Кого-то пытают, – почти ровным голосом прокомментировал Ар. – Может, мы еще успеем спасти бедолагу?

И эти возгласы и стоны, призывы не мучить и просьбы спасти вперемешку придали нам сил, помогая забыть о собственной слабости и усталости. Мы уже почти бежали по коридору, ведомые чужим страданием.

– А вдруг это ловушка? – ну очень громко в окружающей тишине прозвучал голос Кен.

И все остановились, недоуменно разглядывая друг друга и узкий путь впереди. Но вот раздался новый призыв о помощи, и мы вновь ускорились, забыв об осторожности. К первому мужскому голосу прибавился еще один. Теперь уже двое мужчин кричали, моля убить их или прекратить мучить.

Приближаясь к световому проему, мы притормозили, замедляя ход. Осторожность, наконец, напомнила о себе, вынуждая нас тихо подкрадываться к выходу из туннеля, который закономерно заканчивался решеткой. Обычной ржавой железной решеткой. Потушив светляки, мы с Найтом, насколько смогли тихо, подкрались вплотную и начали осматривать комнату, в которую нас вывел подземный ход.

Это оказалась лаборатория, в которой стояло несколько столов, около каждого из которых был располжен круглый столик с жуткими на вид инстументами, книгой и кристаллом по центру. Меня передернуло. Два стола были заняты, на них были привязаны мужчины, темные эльфы. Около одного из них стояла… Дьяра!

Я тихо выматерилась и резко отринула от решетки, чтобы меня не услышали раньше времени.

– Ты чего? – одними губами поинтересовался Шейттар.

– Там Дьяра, дочь покойного советника Донга. Она одна из них?! – я говорила и сама себе не верила.

Такого же быть не может. Как ловко эта девочка – колокольчик притворялась. Так правдоподобно плакалась мне, а сама оказалась тем самым Доктором Зло. Невероятно!

Я медленно сползла по стенке на пол, где и осталась сидеть, не имея сил пошевелиться.

– Думаю, нам стоит отойти подальше отсюда, чтобы обсудить ситуацию, – одними губами прошептал Шейт.

Муж, ничего не говоря, подхватил меня на руки и отнес метров на пять от решетки, где сам присел на земь у стены, усадив меня на ногах. Император повторил его маневр, пристроив у себя на ногах измотанную Кендарию. Рядом плюхнулись в вековую пыль остальные маги.

– Ри, рассказывай, что знаешь о Дьяре Донг, – попросил Артаг. – Для моего ведомства она все это время была незаметна. Оплакав родителей, ушла с головой в учебу, затем поступила в Темную Академию, где и осталась после заверешения ее, и все это время не появлялась в замке Донгов.

– Я бы не была так уверенна, – покачала головой. – Судя по всему, именно наша мышка Дьяра и есть тот самый злой гений, который мог везде успеть. То звено, которого нам все время не хватало. Лабораторией в замке Донгов пользовались регулярно последние десять лет, но Лексар Итерон, утверждал, что бывал там лишь набегами. И я бы не была уверенна, что именно треклятый гномий принц убил Кариадэля. Это могла спокойно сделать наша тихоша-умница. Кто-то напустил на нас нежить в замке Итерона, но уже тогда некроманта тар Надсенна там точно уже не было. Кто-то умыкнул заклинание смерти, выведенное сумасшедшим мальчишкой, прости Эйворд, – я с мольбой посмотрела на бедного лорда – оборотня.

– Не стоит, Рина, не до лирики, – спокойно ответил он. – Это все прошлое, а нам сейчас надо думать о будущем. По крайней мере о том, как выбраться из этой ловушки.

– Ри, продолжай, мы тебя слушаем, – потребовал император.

– Я веду к тому, что мальчик жил и творил свои безобразия как раз там, где и работала ассистент профессора. Что ей стоило добраться до убежища нашего неудачника Эдвина? А что, если преположить, что именно ей помогал во всем Нароэ в память об отце «бедной сиротки»? А почему мы скидываем со счетов ее в деле о смерти ее папашки? А что, если Изота никто и не пробуждал? Ведь не было всплеска темной энергии…

– Ну это ты уже совсем в область фантастики заглянула, Ри, – оборвал мои рассуждения Шейт. – Были письма…

– Шейт, ты как маленький, письма мог послать кто угодно и как угодно их подписать. Кому, как не мыши Дьяре знать было, что храниться у Нароэ? Она легко могла нанять того дурака, что выкрал рукопись и артефакт. И убит он был тем же способом, что и остальные.

– Но это невероятно! Как мы могли упустить у себя под носом такое порождение Тьмы? – возмутился Артаг. – Медяк цена моей службе!

– А разве кто-то мог подумать на бедную девочку, так страшно и внезапно осиротевшую? – внесла разумное зерно истины Кен. – Мне тоже было ее очень жаль, я не раз призывала ее к себе и одаривала, желая хоть как-то помочь, и в голову мне не приходило, что именно сама она и могла себя осиротить.