Кровь и Пламя

— Я верно понимаю, что эта сила всё же иссякла не единомоментно после смерти Конрада?

— Очень похоже, что эта дата просто красивая цифра, от которой принято отсчитывать времена упадка. Думаю, сила снижалась ещё примерно столетие, — Эберль допила чашку и поставила её на тумбу рядом с графином.

— Но магия на германских землях не иссякла?

— При феодализме проще сохранять волшебство каждого отдельного чистокровного рода, всё же, у всех них были артефакты, питающие их самих. Но многие из этих предметов пропали или были забыты во время чёртовых религиозных войн, — она встряхнула юбку, — У нас тут небольшой урок истории для новеньких Канцлеров получается, интересно даже.

— Я просто не до конца понимаю, что именно от меня требуется? — смутился Вильгельм.

— Ну, Вы же собрались строить государство всеобщего равенства, благоденствия и техномагии, — по-прежнему саркастически заметила Анна, — Вам же нужно понимать, что ежегодно ради общего блага в Вестфалию будет направляться не менее десятка человек, в идеале, конечно, больше. Либо магия на территории Германии иссякнет.

— Цауберов или кайнцауберов? — мужчина с шумом выдохнул.

— А не важно, кровь одна, — отмахнулась его собеседница, — Не важно также и место, где они родились.

— Если ритуал не произойдёт, как быстро мы ослабеем?

— Два, может быть, три года, — пожала плечами женщина, — Всё зависит от силы последнего ритуала. Кровавая вакханалия Третьего Рейха, которая благодаря моему родственнику, чтобы ему и дальше гореть в аду, была направлена в том числе на поддержание силы, питающей нашу магию, позволила пять лет не проводить ритуалы, с сорок четвёртого по сорок девятый, — она глубоко вздохнула, — Но документы говорят, что к рубежу семнадцатого и восемнадцатого столетий у полукровок Германии магия пропадает вовсе, ей перестают пользоваться. Многие чистокровные рода также практически отказываются от применения магии, потому что зачем? Она не работает.

— Видимо, родовые артефакты всё же могут хранить волшебство, — произнёс задумчиво Вильгельм.

— Да, — кивнула Анна, — Но первыми пострадают именно полукровки, и, учитывая, что уже несколько лет подряд мы используем в ритуале всего-лишь по десять человек, то я предполагаю, что один год мы пропустить можем, но два уже чревато.

— Гогенцоллерны же нашли способ в восемнадцатом веке? — Канцлер словно бы вспомнил что-то, что знал всегда, и попытался ухватиться за это воспоминание, как за спасительный круг.

— Их род что-то сделал, это правда, — его собеседница словно кивнула, — Притом, сделал для той земли, которой они правили. Волшебники той земли перестали терять силы, напротив, она не только вернулась, но становилась больше год от года. Каким-то образом их совсем не коснулся общий упадок волшебства, который обнаружили в Британии и Франции. Но, поверьте, это была не светлая магия, светлой магией, что бы там эти ханжи в высоких кабинетах не кричали, невозможно добиться подобных результатов.

— Урок истории продолжается, как я понимаю? — устало усмехнулся Вильгельм, размышляя о неизбежном, о том, что ему придётся согласиться с Анной.

— Да, мне нравится смотреть на Ваше лицо, герр Эрнст, — та хищно ухмыльнулась, — Вы уже осознали масштаб ситуации, но ещё не смирились с ней, это заметно.

— Я не понимаю, что от меня требуется? Привести Вам десять человек?

— Не мешать мне добывать этих людей, — отрицательно покачала головой Эберль. — Я сама справлюсь с тем, чтобы найти их. Но Вы должны понимать, зачем я это делаю, и не мешать мне в этом. Всё же, я это делаю, конечно, в первую очередь ради себя самой, но и ради остальных волшебников Германии тоже, — она улыбнулась, — Ну, а что прочтение пергамента взяло с Вас клятву, считайте это спасением для ваших родных и друзей. Как я уже сказала, если широкие массы узнают, что к востоку от Рейна ежегодно с санкции Канцлера убивают в кровавом тёмном ритуале десять человек ради поддержания волшебства германской нации, то германская нация будет стёрта с лица земли.

— Как я понимаю, этот ритуал, это попытка вернуть магию в Германию после падения Гогенцоллернов? — Канцлер сокрушённо вздохнул.

— Да, притом этот ритуал есть творение рук техномагов, — кивнула женщина, — Более того, он не сразу удался. Число десять было выведено в течение двадцатых годов экспериментальным методом, — Эрнст поёжился от этих слов, — И только к тридцатым годам прошлого столетия удалось стабилизировать магическую силу волшебников в Германии. После случился Третий Рейх, а затем союзники обомлели, увидев холм Калькризе, дойдя до него. Благо Служители Холма смогли отговориться, что это всё злое Аненербе, СС, Гестапо и прочие страшные слова. Но будем честными, не всё было так просто.

— А после пять лет ритуал не проводился?

— Конечно, до сорок девятого, пока нажим англосаксов не стал слабеть, — Анна неспеша поднялась, — Аденауэра[3] уговорили, что для магического населения просто необходимо ежегодно проводить данное, — она задумалась, подбирая слова, — Мероприятие.