Кровь и почва русской истории

С 1960-х годов начался отток русских из Средней Азии и Закавказья. Однако уйти с Востока и Юга можно было – фигурально и в прямом смысле – только на Запад и Север. Вновь, как двести и сто лет тому назад «внутренний Восток» оказывался доказательством западной идентичности России. Но на этот раз он виделся не полигоном, где утверждалось превосходство русской цивилизаторской миссии, а вызовом русской идентичности и угрозой существованию русского народа.

Еще один фундаментальный фактор, объективно способствовавший развороту русского сознания советской эпохи в западном направлении, оказался парадоксально заложен в советскую идеологическую, пропагандистскую и культурную стратегию. Постоянное и всеохватывающее соотнесение советской модели с Западом как конституирующим Другим вело к его (Запада) интернализации советским массовым сознанием. Не важно, был Запад хорош или плох, представлял угрозу или образец подражания – в любом случае он составлял важный и неотъемлемый элемент ментальной карты советского человека.

 Безусловно, «железный занавес» радикально ограничивал возможность знакомства советских людей с реальным Западом, а официальная коммунистическая пропаганда искажала его образ. Однако можем ли мы, положа руку на сердце, утверждать, что адекватное представление о природе, принципах и своеобразии функционирования западных обществ имелось даже у тех советских институций – разведки, международного отдела ЦК КПСС, академических институтов - для которых его понимание составляло смысл профессионального существования? Хотя интригующая история этой интеллектуальной проблемы еще не написана, с большой долей уверенности можно предположить, что при Советах реальное знание о Западе нередко подменялось наукообразными фантазмами и иллюзиями.

Но вряд ли стоит так уж винить в этом коммунистическую идеологию. Ведь концепции Запада, конструировавашиеся дореволюционной русской элитой, были, пусть на другой манер, не менее неадекватны, чем постреволюционные интеллектуальные продукты. А чудовищное фиаско колоссальной по масштабам и объемам финансирования западной советологии, оказавшейся неспособной предвидеть и предсказать драматическую советскую перестройку и крушение СССР, наглядно свидетельствует о неадекватности западного понимания природы советского общества. Советская история, что называется от обратного, демонстрирует: глубокое взаимное непонимание Запада и России невозможно объяснить одним лишь «затемняющим» свойством идеологии, в его основе лежат факторы иного порядка.

Что изменилось, а что осталось прежним

в постсоветскую эпоху

Научное изучение постсоветского массового восприятия Запада исключительно важно по своей возможности социологической верификации исследовательских гипотез, родившихся при анализе исторической ретроспективы.

Метафора «маятника» - наиболее популярное описание эволюции отношения постсоветского общественного мнения к Западу. Она подразумевает, что от одной крайней точки - неумеренных восторгов и надежд, связанных с приобщением к западному миру, русское сознание качнулось в прямо противоположном направлении. Вопрос: где остановился маятник? В противоположной крайней точке, которую зеркально можно описать как агрессивное отрицание и тотальную негативизацию Запада? Хотя подобные характеристики не столь уж редки[323], в целом среди экспертов преобладает несравненно более сдержанный и нюансированный взгляд на значение и тональность проблемы Запада в современном русском сознании[324]. Вероятно, впервые в отечественной истории у русского общества сложилось довольно спокойное, рациональное, сбалансированное и (насколько это возможно) реалистичное восприятие Запада.

Этот взгляд основан на несравненно лучшем, чем прежде, знакомстве с Западом, хотя в сравнительной, в том числе в сравнительно-исторической перспективе масштабы этого знакомства не выглядят впечатляющими. В настоящее время за границу выезжают 5-6 % граждан России, что существенно меньше совершающих подобных вояжи 54 % французов или 75 % шведов. Доля населения современной России, выезжающего за границу, близка к доле подданных Российской империи, имевших европейское образование (приблизительно 4,5 %). В то же время почти 90 % жителей современной России практически не бывают за пределами СНГ[325]. Резко снизился интерес к международной жизни, культивировавшийся (пусть и в однобокой манере) в советскую эпоху: «от трети до половины взрослого населения страны не интересуется зарубежным миром и почти ничего не знает о нем»[326]. Похоже, в смысле внешнеполитической грамотности (точнее, безграмотности) современные русские вряд ли так уж сильно отличаются от ставших притчей во языцех американцев.