Кровь и почва русской истории

Разумеется, это не более чем схематичный набросок, призванный продемонстрировать, как общая для России форма амбивалентной ментальности наполняется различным содержанием. Однако расхождение между элитой и отечественным обществом не сводится лишь к этому пункту, они разделены не только в социоэкономическом и социокультурном, но также в антропологическом и экзистенциальном отношениях. Этот разрыв настолько всеобъемлющ, а отечественная элита столь глубоко вовлечена в Запад, что можно смело говорить о реанимации еще одной русской константы – «внутреннего Запада». Как и столетие тому, Россия снова оказывается миром миров, страной, где сосуществуют и противостоят друг другу преуспевающая вестернизированная элита и пораженное в основных человеческих правах автохтонное большинство.

В полной мере сохранила свое значение для русского сознания и константа дуализма Запада, хотя само содержание этого дуализма изменилось. На этот раз водораздел проходит по оси «опасность-безопасность». «Проявляется различное отношение значительного числа россиян, с одной стороны, к странам Западной Европы, которые, как правило, не воспринимаются в качестве военно-политической угрозы и, с другой стороны, к США, которые традиционно ассоциируются с такой угрозой. Образ Запада в массовом сознании россиян в данном случае как бы раздваивается, разделяется на образ Западной Европы и образ США, которые оцениваются и воспринимаются по-разному»[336]. Данное наблюдение относится к 2001 г. После нападения США на Ирак, против чего выступали поддержанные Россией Франция и Германия, дуализм Запада в русском восприятии лишь усилился. Причем блок НАТО дифференцируется от Европы и ассоциируется преимущественно с США.

Предпочтение Европы подкрепляется также ее статусом главного торгово-экономического партнера России и преобладанием человеческих контактов именно с этой частью Запада, а не с США[337].

В ретроспективе последних 10 лет доля положительных оценок США у российских респондентов неуклонно уменьшалась при не менее неуклонном росте отрицательных оценок: в 2003 г. число положительных оценок более чем в два раза превышало число отрицательных (55,7 % против 24 %). В то время как соотношение положительных и отрицательных оценок Франции и Германии оставалось относительно устойчивым при очевидном преобладании положительных. Однако негативизация облика США не спровоцировала драматического роста русской враждебности в отношении этой страны и даже отрицательной оценки перспектив российско-американских отношений. Опасаясь усиления военно-политического влияния США в мире, наши соотечественники не были склонны считать значимой угрозу ухудшения отношений между двумя странами; относительно больше их беспокоила возможность падения курса доллара! [338] США для русского общественного мнения несравненно меньшая угроза, чем жупел исламского фундаментализма.

В целом русский антиамериканизм носит политически умеренный, пассивный и исключительно вербальный характер. Он не имеет таких экстремальных проявлений, как террористическая активность, и не поднимается даже до уровня массовых публичных акций антиглобалистского толка. В интеллектуально-идеологическом и организационно-политическом плане современный русский антиамериканизм ничем не обогатил мировой антиамериканизм; наоборот, он питается импортированными идеями и концепциями, активно использует интеллектуальную аргументацию, рожденную в самих США[339]. По части отношения к Соединенным Штатам современные русские демонстрируют образцы умеренности и реализма, тем более ошеломляющие ввиду еще свежей в памяти недавней тотальной конкуренции двух мессианских сверхдержав.

В контексте дуалистичного Запада русские в целом тяготеют к европейской континентальной (условно – социал-демократической) модели организации социально-экономической жизни, имплицитно или явно противопоставленной англосаксонской либеральной модели. Однако ассоциация с Европой далеко не полная, потому что в части восприятия пространства, по некоторым важным ценностным ориентациям и культурным моделям русским гораздо ближе американцы, чем европейцы. Тем не менее, этот разброс остается в рамках западного вектора.