Кровь и железо

Глокта осторожно прошаркал к дыре и выглянул наружу. Прежде там находился маленький балкончик, но теперь на его месте торчали лишь несколько каменных обломков. Дальше стена гладко и отвесно шла вниз до самой воды, поблескивавшей далеко-далеко.

— Взобраться сюда непросто, особенно в платье. Задача практически невозможная, не так ли? По вашему мнению, каким образом той женщине удалось все проделать?

Старик опять фыркнул:

— Не хотите ли вы, чтобы я делал за вас вашу работу? Может быть, она вылезла из очка уборной! — Северянина, казалось, очень обеспокоило это предположение. — Почему бы вам не поймать ее и не допросить? Разве не для этого вы здесь?

«Трогательно, трогательно! И как отлично сыграно! Изображает оскорбленную невинность настолько убедительно, что почти заставил меня поверить в эту белиберду. Почти, но не до конца».

— В этом и заключается проблема. Нет никаких следов вашего таинственного посетителя. Тела не обнаружили. Есть обломки дерева, части мебели, камни из стены — все это разлетелось по улице внизу. Но ничего, что говорило бы о ночном госте, кем бы он ни был!

Старик пристально посмотрел на Глокту, и между его бровями залегла глубокая складка.

— Возможно, тело сгорело дотла, — ответил он. — Возможно, оно распалось на слишком мелкие частицы или вообще испарилось. Магия не всегда действует точно или предсказуемо, даже в руках мастера. Такие вещи случаются. Очень часто. Особенно когда я раздражен.

— Но я все же рискну вызвать ваше раздражение. Мне пришла в голову мысль, что вы, возможно, вовсе не являетесь Байязом, первым из магов.

— Вот как? — Кустистые брови старика сошлись вместе.

— И я должен принять во внимание вероятность того…

В комнате разлилась напряженная тишина.

— …что вы просто самозванец.

— То есть мошенник? — резко уточнил самозваный маг.

Бледный юноша вжал голову в плечи и тихо попятился к стене.

Глокта внезапно почувствовал себя совершенно одиноким посреди заваленного обломками круга — одиноким и неуверенным в себе. Но он упрямо продолжал:

— Мне пришло в голову, что происшествие могло быть разыграно специально для нас. Демонстрация магических способностей весьма уместна для вашей роли.

— Уместна? — прошипел лысый старик, и его голос зазвучал необычайно громко. — Уместна, говорите? Было бы уместно, если бы мне дали спокойно спать по ночам! Было бы уместно, если бы я сейчас сидел в своем старом кресле в закрытом совете! Было бы уместно, если бы люди принимали мои слова как закон, как это было раньше, а не задавали мне идиотских вопросов!

Сходство со статуей в аллее Королей внезапно стало гораздо более явным. Теперь все проявилось: и властно нахмуренный лоб, и презрительная усмешка, и угроза страшного гнева. Слова старика навалились на Глокту огромной тяжестью, затрудняли его дыхание, угрожали поставить на колени, врезались в череп — и оставляли за собой беспокойную крупицу сомнения. Глокта взглянул на зияющую дыру в стене.

«Порошок? Катапульта? Бригада рабочих? А нет ли более простого объяснения?»

Мир словно пришел в движение вокруг него, как было несколькими днями раньше в кабинете архилектора: ум принялся переворачивать отдельные кусочки, раскладывать их порознь, снова собирать воедино…

«Что, если они попросту говорят правду? Что, если… Нет!»

Глокта усилием воли отверг эту идею. Он поднял голову и наградил старика презрительной усмешкой.

«Стареющий актер с выбритой головой и убедительной манерой держаться, ничего больше».

— Если вы тот, кем себя называете, вам нечего бояться ни моих вопросов, ни своих ответов.

Губы старика растянулись в усмешке, и странное давление внезапно пропало.

— Вашу искренность, инквизитор, весьма приятно видеть. Не сомневаюсь, вы приложите все усилия, чтобы доказать свою теорию. Желаю вам удачи. Мне, как вы сказали, действительно нечего бояться. Я лишь попросил бы вас обзавестись какими-либо доказательствами моего мошенничества, прежде чем беспокоить нас снова.

Глокта напряженно поклонился.

— Постараюсь так и сделать, — ответил он и направился к двери.

— И еще одно! — окликнул его старик, оглядываясь на дыру в стене. — Нельзя ли подыскать для нас другое помещение? Теперь здесь слишком дует.

— Я прослежу за этим.

— Прекрасно. Может быть, где-нибудь, где поменьше ступенек? Эти проклятые лестницы черт знает как действуют на мои колени.

«Да ну? Хоть в этом мы единодушны».

Глокта в последний раз окинул взором троицу. Лицо лысого старика было непроницаемым, как стена. Долговязый юноша тревожно поднял голову и тут же отвел взгляд. Северянин все еще хмурился, поглядывая на дверь уборной.

«Шарлатаны, самозванцы, шпионы… Но как доказать это?»

— Всего доброго, господа.

И Глокта захромал к лестнице со всем достоинством, какое только мог в себе найти.

Благородство

Джезаль соскреб с челюсти последние тонкие волоски и вымыл бритву в тазике. Затем протер ее тряпицей, закрыл и бережно положил на стол, любуясь тем, как солнечный свет играет на перламутровой ручке.