Кровь и золото ислама

Первоначальное мутазилиство буквально кипело новыми идеями и мыслями. Почти каждый богослов выдвигал какое-то особое учение и высказывал оригинальные взгляды, иногда весьма причудливые. Некоторые мутазилиты, например, утверждали, что дух пропитывает тело «как масло» и управляет им изнутри. Другие считали, что после смерти у людей появится «шестое чувство», с помощью которого они будут видеть в Раю Аллаха. Третьи уверяли, что по утрам и вечерам могут видеть умерших членов своей общины, и т. д.

Расцвет мутазилиства продолжался недолго. В первый век ислама Аббасидские халифы поддержали каламитов и сделали их учение официальной религией, обязательной для всех мусульман. Но когда настроение властей переменилось и на мутазилитов начались гонения, они быстро сошли со сцены, потому что основной массе верующих их умствования были неинтересны. Интеллектуальное разнообразие ислама быстро закончилось. Общепринятым учением стало традиционное суннитство, опиравшееся на веру, а не на разум.

Люди «чистой веры»

Ортодоксальность в исламе – это прямое следование Корану и хадисам, изначальное и без изменений. Последователи традиционализма именовали себя по-разному: салафитами, то есть последователями старины (салафа буквально значит «то, что было раньше»), «сторонниками сунны и согласия общины», «людьми хадиса».

В любом случае, это было магистральное течение ислама, которое благополучно пережило все нападки и гонения. Преследования со стороны властей только укрепляли «простую» веру. Даже во время торжества мутазилиства многие крупные фигуры суннизма пользовались огромным авторитетом и создавали собственные школы фикха. Об этих великих учителях рассказывали легенды, их поступки и изречения собирали и записывали ученики.

Одним из самых знаменитых суннитов был куфиец Абу Ханифа, которого именовали «величайшим из имамов». Про Абу Ханифу говорили, что он совершил пятьдесят пять хаджей в Мекку и в течение сорока лет проводил каждую ночь в молитвах. Предаваясь смирению и благочестию, основатель ханифитства уклонялся от любых государственных постов и должностей, которые предлагали ему власти. Когда его хотели назначить верховным судьей Багдада, он заявил, что не годится для этой должности, а на вопрос «почему» ответил: «Потому что если я сказал правду, то действительно не гожусь, а если солгал – то тем более не могу быть судьей!»

У другого великого учителя, мединского имама Малика, было 1300 учеников. Появление Малика предсказал сам Пророк в хадисе: «Близко то время, когда люди будут подгонять верблюдов в поисках знаний и не найдут никого более знающего, чем ученый из Медины». Несмотря на репутацию выдающегося богослова, Малик не боялся признаться в своем неведении и однажды из сорока восьми заданных ему вопросов на тридцать два ответил «не знаю». Скромность его была такова, что даже давать фетвы (выносить решения) по вопросам веры он осмелился только после того, как его пригодность к этому подтвердили семьдесят ученых.

Аш-Шафии, аскет и богослов, в восемь лет уже выучил Коран, в десять – сборник хадисов, а в пятнадцать получил право выносить фетвы. Его богобоязненность и благоговение к Пророку были настолько велики, что от чтения некоторых хадисов он падал в обморок. С шестнадцати лет он не ел досыта и всю жизнь проводил во сне только одну треть ночи, вторую посвящал молитве, а третью – знаниям. После смерти его могила источала запах мускуса.

Ибн Ханбал, мученик суннитов, встал на защиту «чистой» веры в самое трудное время, когда на суннитов начались сильные гонения. Власти заключили его в тюрьму и били плетьми так, что сокамерники отдирали от его спины корку из окровавленного мяса. Это не помешало ему создать свою религиозную школу и составить один из самых авторитетных сборников хадисов «Муснад».

Ибн Ханбал и его последователи признавали лишь Коран и самые бесспорные хадисы, причем в их буквальном смысле, без всяких толкований. Верить надо так, как Пророк и его первые сподвижники, все остальное – ересь. Недопустимы никакие нововведения, даже «хорошие», которые признают многие сунниты. Лучше плохой суннит, чем хороший еретик, говорил Ибн Ханбал: первый безопасен, а второй может совратить тебя от истинной веры.

Акль и накль

В IX веке при халифе аль-Мутаваккиле традиционалисты окончательно одержали вверх над мутазилитами. Главным столпом победившего суннизма в это время стал богослов и правовед Абу аль-Хасан аль-Ашари.

Аль-Ашари совершил революцию, применив рациональные методы мутазилитов для утверждения основ суннитской веры. Сам бывший мутазилит, он перешел на сторону ортодоксов и поставил человеческий акль (разум) на службу мусульманской накль (традиции). Многие сунниты его за это не приняли: зачем использовать разум, когда есть вера? – но со временем ашаризм приобрел огромный авторитет и стал фундаментом традиционного богословия.