Кровь, или 72 часа

Была середина апреля, и вихри черной энергии уже поджидали своих повелительниц у облюбованных горных вершин. Была такая вершина и в Померании. Далеко за речными просторами Эльбы возвышалась Лысая гора. От постоянных визитов темных сил все живое давно покинуло ее зубчатые хребты, и гора красовалась своей гранитной наготой. Ее обнаженные склоны наводили ужас на местных жителей, и они обходили гору десятой дорогой.

Каждый год Сидония отправлялась туда на шабаш в надежде, что сила Лысой горы ускорит ее избавление от заморских чар.

— Не дай бог, ты там разродишься: гора погубит младенца! — не отпустил ее в этот раз Пэйтр.

Да она уже и сама понимала, что не дойдет. Странное ощущение качки усиливалось с каждым днем. Она никогда не была на море, но в последние дни снова и снова видела себя на палубе огромного корабля. Могучие океанские волны все сильнее раскачивали перегруженный галеон. Глядя на исчезающий за горизонтом берег, она чувствовала, как вместе с родной землей исчезает и ее магическая сила. Клубком скрученной энергии Сидония катилась прочь от родных берегов, разматываясь и уменьшаясь с каждым новым оборотом.

— Не надо никакой Америки! — бредила она. — Мы там все погибнем!

Похоже, ее послушались, и корабль разворачивался в сторону родных берегов. Мощные волны атаковали беззащитный борт меняющего курс судна, вызывая невиданную доселе качку. Сидонию швырнуло в бушующий океан. Но черная пучина не поглотила ее, а плавно закачала, совсем как руки мужа, когда он радостно кружил ее после рождения первенца. Мягкие покачивания сладко убаюкивали. Сквозь полудрему она чувствовала, как на плечи надели хомут и потянули вниз, пытаясь сгладить ее огромный живот.

Вдруг пронзительный крик вернул ее в светлицу. Она открыла глаза, все еще не понимая, где находится. На ее груди лежала новорожденная девочка и громко возвещала миру о своем появлении. Как только перерезали пуповину, все тревоги и волнения родителей словно рукой сняло. Пэйтр склонился над малюткой и вместе с измученной мамашей блаженно улыбался. На душе у всех было легко, как никогда в жизни. Приглушенные споры за окном неожиданно смолкли. Братья новорожденной разом позабыли о своих детских распрях и с неведомым прежде наслаждением прислушивались к сердитым крикам долгожданной сестренки.

— Это она! — выдохнул отец.

— Да, это она! — вторила мать. — Я назову ее Венди, и вместе мы отомстим нашим гонителям!