Кровь изгнанника

– Прошу вас… – дрожащим голосом пролепетала она, поднимая руки.

– Чего ты просишь? – издевательски спросил тип в светлой маске и посмотрел на приятеля: – Сульдур, ты первым? Или после меня?

– Давай ты первым, Ован. Я ее подержу.

Эшлин не двинулась с места. Их надо было подпустить поближе.

– Жалеешь небось, что Хайден рядом нет, – сказал Ован.

Он взял Эшлин за горло, но не сдавил, а просто держал. Металл латной рукавицы холодил кожу.

– Да, – сказала Эшлин. – Хайден всегда говорила, что меня легче защитить, если я смогу защитить себя.

Отработанным движением согнув запястье, Эшлин высвободила крошечный нож и, просунув его под светлую волчью маску, вонзила в горло воина. Острое лезвие вошло в кожу, словно булавка проткнула бумагу. Волк оступился, покачнулся, выронил меч и обеими руками схватился за горло. Кровь залила ему пальцы.

– Ован? – изумленно спросил Сульдур, не трогаясь с места.

Эшлин с маху рубанула ножом по ладони – слишком глубоко – и провела окровавленной рукой по драконьей нити. Ощутила, как под пальцами собираются молнии. Сосредоточилась на грудных клетках воинов, представляя, что это просто камни в стене.

– Что за…

Эшлин выпустила две искрящиеся дуги. Оба волка замерли, из-под масок повалил дым. Деревянные края масок обуглились от жара. Эшлин остановилась, и волки тут же упали, как якоря за борт корабля.

Эшлин медленно сползла по стене на пол, не сводя глаз с двух мертвых воинов. Пахло паленым волосом и жареным мясом. Нож так раскалился, что на запястье у Эшлин вскочил волдырь. Металлические крючки, которые удерживали черный шелк ее наряда, тоже нагрелись, а ткань вокруг них задымилась.

Оставаться здесь не следовало. Эшлин немного успокоилась, сорвала кинжал с пояса одного из воинов и двинулась по проходу до следующего поворота. Там она, с кинжалом в одной руке и нитью в другой, спряталась в нише, откуда просматривался весь коридор. Сердце колотилось. Если появятся воины Уоллеса, она их убьет.

Там ее и обнаружили пять вдов.

Эшлин отвели в башню Королевы. Через пять минут опочивальня заполнилась вдовами с обнаженными клинками. Все внимательно вглядывались в двери, окна и тени. В замке остался единственный верховный барон, Линкон Поммол. Он сидел на диване напротив Эшлин и молчал. Смертельно бледный, с перепуганным взглядом.

– Что случилось на замковом дворе? – спросила Эшлин. – Королевские гвардейцы нас предали?

– На стене были не они, – ответила вдова, с ранами на лбу и на запястье. – Люди Уоллеса подстерегли гвардейцев по дороге в замок, убили их и нацепили их маски.

– Кто из гвардейцев остался в живых?

– Никого, – сказала вдова.

От очередного вопроса Эшлин удержал какой-то шум у входа в башню. Хлопнула дверь. На лестнице прозвучали шаги, и в дверь вбежала Хайден с обнаженным мечом. И лицо, и клинок были залиты кровью. Алые капли растекались по ковру королевской опочивальни.

– Ты жива! – сказала Эшлин, вставая. Больше всего на свете ей хотелось броситься к Хайден и обнять ее.

– Замок и замковый двор в безопасности, королева, – сказала Хайден. – Мы убили почти всех волков.

– Почти… – повторила Эшлин. – Что произошло?

Хайден утерла кровь с губ.

– Когда Уоллес сообразил, что до тебя ему не добраться, он с боем вырвался из замкового двора. У берега его дожидалась лодка. Он сбежал.

Все смолкли. Эшлин опустила взгляд на свою маску: левую сторону окропила кровь, в драконьей пасти торчала щепка от волчьей маски.

– Королева, – сказала Хайден. – Какие будут приказания?

Даже если бы Седар Уоллес был убит, нападение на королеву само по себе было катастрофой. Вместо того чтобы сосредоточить в своих руках власть и силу, необходимую для вторжения в Баларию, Эшлин едва не погибла. Если она не примет правильного решения, то потеряет и Незатопимую Гавань, и Альмиру, и все остальное.

– Выведи всех отсюда, а замок запри. Тогда его не надо будет охранять. Отправь двух вдов к Карлайлу Лайавину, на городские стены, пусть предупредят его, что мы ожидаем нападения извне и изнутри. Я разрешаю убить любого, кто вздумает им угрожать.

– Будет исполнено, королева.

– И пусть вдовы сегодня же посетят каждого барона, который явился ко мне на коронацию.

– С каким сообщением?

Эшлин задумалась. Уоллес подготовил нападение не в одиночку. У него были сообщники. Но сейчас у Эшлин не было времени их искать. Ей надо было внушить баронам уверенность, а не страх.

– Седар Уоллес с позором бежал из города. Его приспешники убиты. Эшлин Мальграв жива. И правит Альмирой.

27

Бершад

Город Таггарстан

Подавальщик, которому Бершад разбил нос, выбежал из таверны, прижимая к лицу окровавленную тряпку. После этого ушли и остальные посетители, потому что никому не хотелось присутствовать при вампирских разборках.

– Так ты знаком с вампиром? – спросила Вира, когда таверна опустела.

Бершад кивнул.

– Я истребил его войско в Гленлокском ущелье.

– И что ты собираешься делать при встрече? – спросила Вира.

Бершад покосился на встревоженного Роуэна и ответил:

– Убью гада.