Кровь как лимонад

— Пойдем лучше чаю выпьем, — Темир взял Жеку за плечо. — Успокоишься, голова прояснится. Мысли придут в порядок. Пойдем.

Они поднялись наверх. Каморка в восемь — десять квадратных метров выглядела так, будто туда въехала шайка молодых дизайнеров или музыкантов, в несколько слоев покрыла кирпичные пол, стены и потолок светло-голубой краской, перемежая ее с антибактериальной защитой, повесила светильники «хэнд мэйд» из того, что было, а потом съехала, оставив следующим обитателям неистребимый запах готовящейся еды. Замызганная электроплитка и когда-то белый электрочайник с отпечатками грязных ладоней на ручке были уже узбекскими артефактами.

«Путешествуя в Азии, ночуя в чужих домах, в избах, банях, лабазах — бревенчатых теремах, чьи копченые стекла держат простор в узде, укрывайся тулупом и норови везде лечь головой в угол, ибо в углу трудней взмахнуть — притом в темноте — топором над ней, отяжелевшей от давеча выпитого, и аккурат зарубить тебя насмерть. Вписывай круг в квадрат…»

Регулярно работая со смуглокожими коллегами, волей-неволей выучишь «Назидание» наизусть.

У стола сидел Эргаш и разговаривал с открытым ноутбуком. Шифр его беглой речи на узбекском перемежался частыми компьютерными терминами. С другой стороны скайпа сквозь звонкий аудионасвай суфийской музыки отвечал другой узбек, ровесник Эргаша. Средние века вновь встретились с высокими технологиями.

Отодвинув Эргаша на угол стола, Жека с Темиром пили горячий зеленый чай. Не ощущая вкуса, обжигая язык и нёбо, Жека глотал напиток и глядел, как раскручиваются и раскручиваются в стеклянном чайнике заваренные уже в третий раз чайные листья. На глаза ему попался свернутый в углу молитвенный коврик. Подумалось, что если найти такой же, но большой, то можно закатать труп в ковер и выбросить. Как, интересно, отнесется к такому раскладу их Аллах?

Жеку озарило. Есть у него один знакомый татарин. Мусульманин, умеющий договариваться с Аллахом, потому что водку пьет как воду, а от шашлыков за уши не оттянешь. Олег Батяня. Найдя в айфоне нужный номер, нажал вызов.

— Алло? — услышал Жека вальяжный басовитый голос, пробивающийся через женский визгливый смех, шум посуды и другие звонкие звуки жизни. — Женек, ты, что ли?

— Олег, привет. Помощь нужна.

— А что надо-то?

— Тут это… Человек образовался вдруг неожиданно.

— Что за человек?

— Олег… Как бы сказать… Не по телефону бы… Ну, мертвый человек.

— Да ладно! Сбил кого?

— Нет, случайно нашел. Да точно, блин! Случайно.

— Случайно, — хмыкнул Олег, официально работавший ландшафтным дизайнером на Северном кладбище. — Ничего себе у тебя находки. Я вот один раз «Нокиа 3310» нашел, да и та с экраном разбитым. Сто лет назад было. А ты — сразу труп. И что надо от меня?

— Можно у тебя на кладбище похоронить? Тайком.

Батяня, на секунду задумавшись, спросил:

— А как же оркестр? Венки?

— Олега, блин, завязывай шутить!

— Понял. Не вопрос, зароем, Женек. Подселим к кому-нибудь в свежую могилу. В тесноте да не в обиде, верно? — Олег засмеялся. — Подвози завтра к вечеру.

— Завтра? Батяня, я думал, этой ночью замутим.

— Нет, Женек, это ты плохо думал. Я даже не в городе сейчас. На даче у друга синячу, вливаюсь в социум, отдыхаю от покойничков. Так что только завтра, извини.

— Завтра — поздно.

— Женек, да выкинь ты жмура за гаражами. И всего делов-то. Чего ты прямо как маленький? Или подожди, может, его кто-то просто потерял. Сейчас даст объявление по телевизору. Вознаграждение получишь — приходи. Бухнем… — Олег заржал над своей пьяной шуткой. — Ладно, мне пора. Если что, звони завтра. Только, ну ты понял, не с самого утра.

Жека убрал айфон в карман.

— У вас на территории можно его зарыть? — посмотрел Жека на Темира.

— Нет, — покачал головой тот. — Тут же люди живут, дети играют-гуляют. Вывези с «Треугольника», брось в Обводный канал.

— А если охрана попросит открыть багажник?

— Не попросит. Они тут сытые, ленивые. Ну а если попросят, одним телом больше — одним меньше, — Темир улыбнулся в бороду и встал, чтобы налить себе еще одну — наверно, десятую по счету — чашку чая.

Жека разозлился. Кругом одни остряки и юмористы. Сказал с досадой:

— Темир, тут серьезное дело, а ты веселишься, будто я тут клоун с дрессированными шариками… Твой племянник поможет?

Темир повернулся к Эргашу, что-то коротко произнес по-узбекски. Тот закивал, сказал скайпу: «Хайр!» — и закрыл ноутбук.

Жека спросил у бригадира:

— Где ключи от «лексуса»?

— Извини, Жека-джан. Ключи дать не могу. «Лексик» уже не твой. Я сказал Аббасу, что он у нас. Теперь я за него отвечаю. Его заберут завтра. А вдруг с ним сейчас что случится? Схватят тебя, к примеру.

Жека подумал, что это — самый вероятный конец истории.

— И что мне делать?

— А никаких проблем. Перегружай в свой «опель».

Твою же мать.

Спускаясь на первый этаж бокса, Жека думал о том, как получилось, что в багажнике машины, которую он должен был угнать в определенный день и час, лежал труп. Знал об этом Аббас? Или это — совпадение? Не смешно. Тогда что он, Жека, тут делает? Сваливать надо… Как бы там ни было, утром он позвонит Аббасу, все выяснит. Возможно.