Кровь как лимонад

— Я бы тоже лежал бы и болел, если об меня такими титьками терлись, — мечтательно закатил глаза дед Вадик, потом посмотрел на друга. — В наше время, если бы какая-нибудь краля так оделась, ее бы дружинники в милицию отправили и там заперли бы на пятнадцать суток… Жека, не знаю, как вы, парни молодые, с ума не сходите — вот увидел такую и не поймешь, проститутка она или на День рождения к подружке вырядилась. И — ну это мне Егорка, внук мой, рассказывал — пригласил ее на первое свидание, даже цветов не принес, а она ему все равно дала. А вроде приличная. Вот пацан и думает теперь — шлюха она или просто он ей так понравился, до беспамятства. «Я ваша вся, сударь», бля… — дед Вадик не то засмеялся, не то закаркал, наставил на Жеку подрагивающий палец. — Я понимаю, почему ты еще не женился.

Жека подумал и сказал:

— Ну, я тут встретил одну… Наверное, женюсь.

— Молодец! На свадьбу-то нас с Ильичом пригласишь?

— Куда же без вас и без баяна?

— Слышал, Ильич? Еще на свадьбе с тобой попляшем.

— Что за девушка? — спросил дед Стас. — Не та, что к Игоревне из Орла приехала поступать в институт?

Жека подумал, что все-таки не зря он покупает нооджерон деду. Иначе откуда эти всполохи и просветления у него в голове? Хотя внучку Инессы Игоревны с третьего этажа он не видел пару лет. Встретившись с глазами деда Вадика, Жека понял, что деду Стасу уже говорили, что внучка Игоревны либо провалилась при поступлении и уехала домой, либо вышла замуж и улетела в Америку, либо еще что-то.

— Куда нашему Жеке до нее, Ильич, — похлопал дед Вадик по руке друга. — Я же ругал его тогда, говорил: «У тебя голова соображает. Книжки читаешь. Иди в институт».

«Институт», — подумал Жека и вспомнил, как его и Флюгера в шестом классе Культура, их классная руководительница, за какое-то хулиганство заперла в кабинете и нещадно, куда попало, избила мешком из-под сменки. Тяжело, со всхлипами дышала и приговаривала при этом: «Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь…» А в мешке (дело было перед зимними каникулами) у Флюгера лежали хоккейные коньки, на всю жизнь отбившие у Жеки охоту к учёбе.

— Так нет, Жека же у нас дворовый пацан, — продолжал дед Вадик. — Звезда гетто, мать твою… Как, кстати, мать?

Жека бросил на него косой взгляд и коротко покачал головой.

— Понятно, — вздохнул дед Вадик. — Паскудная девка она все-таки.

— Кто? — не понял дед Стас. — Жекина невеста? Так ты не торопись жениться-то, приглядись.

— Вот и я о том же, — подмигнул дед Вадик вставшему Жеке. — Иди лучше эту за сиськи помацай. Не откажет, небось, работодателю? — и опять не то засмеялся, не то закаркал.

На кухне уютно витали запахи жарящегося мяса и заварного кофе, который на ночь глядя попивали устроившиеся у кухонного стола соседка «тетя Оля» и Света, третьекурсница Первого Медицинского — сиделка, которую дед Вадик назвал «сисястой». Не соврал, тесная блузка обтягивала груди четвертого размера. При этом фигура спортивная, светлые (ну, Света ведь) волосы заплетены в косу, лицо симпатичное, с редкими веснушками, голубыми глазами и пухлыми губами, которые, Жека как сейчас помнил, однажды пахли зеленым чаем с мелиссой.

— Я же говорила, что Жека пришел, — кивнула, когда он зашел, Ольга. — Привет, бродяга.

— Привет, тёть-Оль. Привет, Света, — улыбнулся он женщинам.

— Кофе хочешь?

— Нет, спасибо, тёть-Оль.

— Как делишки?

— Хорошишки. У вас как?

— Нормально, все по-старому.

— Где Евдокия Дементьевна? Опять в театре?

— Да, в Молодежке на «Касатке». Видел?.. Ну да, конечно. Где уж тебе время найти?.. Ладно, мальчишки — девчонки, пойду я пока позвоню.

«Тетя Оля» допила кофе, убавила огонь под сковородкой с мясом и вышла с кухни. Жека присел на ее место напротив Светы. Та смотрела на него.

— Я гляжу, деду вроде как получше?

— Да, но, знаешь, это временно, — ответила Света.

— Знаю, — кивнул Жека. — Неизвестно, что будет завтра. Как у него боли?

— Помогает… лекарство, — виновато, будто она по собственному желанию колола деду Стасу героин в вену, сказала Света. — Только опять кончается.

— Я привез, — произнес Жека. — И деньги за твои смены.

— Спасибо.

— Тебе спасибо.

— Вадим Дмитриевич еще не ушел?

— Нет, пускай пообщаются. Давно он тут?

— Ну, с час, где-то… Оля говорит, что надо отвезти Станислава Ильича на консультацию в онкологию…

— Нет, не надо, — помотал головой Жека. — Там сказали же в апреле, что дед полтора месяца протянет, не больше. Какая разница, что они сейчас пообещают? Еще полтора месяца?

— Извини.

— Ничего.

Жека подумал о том, как ему хорошо и уютно — торчать здесь, на коммунальной кухне. Слушать, как шипит мясо на старой газовой плите. Знать, что дед не чувствует боли, которую в панике телеграфируют в мозг погибающие клетки поджелудочной. Забыть, что его могут искать люди, вооруженные «береттами».