Кровь на лепестке

– Говори, что ты решила? – кратко бросила госпожа, а Мария вдруг заметила устрашающую плаху, скрытую в сочных, раскидистых ветвях и серебряный меч, чьи отблески играли на листьях. Кристин увидела, как взгляд Тутам помутился, а на дне багровых очей вспыхнули ненавистные искры. Не успела девушка произнести и слова, как внезапно чья-то сила, огромная, повелительная схватила ее и унесла прочь от места казни. Сначала молодая женщина пыталась сопротивляться, но вдруг вдохнула такой знакомый, родной аромат, а приоткрытых губ коснулись его уста… Обхватив дрожащими руками плечи любимого, меджампирша блаженно прикрыла очи, моля Господа, чтобы эти мгновения никогда не заканчивались. Неожиданно вихрь ослаб, и девушка с размаху приземлилась на колючую траву.

– Маркеллин…, – Кристин медленно, нежно коснулась щеки возлюбленного, потом опустила ледяные пальцы на подбородок, шею, и, сама того не ведая, поняла, что это лишь очередное наваждение, мираж, призрак: – Не уходи, – взмолилась Мария, но француз только слабо улыбнулся и аккуратно поцеловал избранницу в лоб:

– Такова судьба, моя Лилия. Нам суждено расстаться, но знай, что я всегда любил только тебя, ради одной твоей тени я был готов пойти в само ядро беспощадного пламени. Помни о нас, – Кристин с ужасом наблюдала, как с каждой секундой Маркеллин отдаляется все больше и больше, но не могла даже пошевелиться.

– Нет, так не должна закончиться наша история! Так не будет!.. Возьми меня с собой, забери. Я не хочу жить, зная, что больше никогда не почувствую твой аромат, твои прикосновения. Ты вдохнул в меня новую сущность, благодаря тебе я почувствовала себя настоящей, ты – смысл моих дней. Я не останусь без тебя в этом мире, – мсье д’Азулье, уже отойдя на огромное расстояние, внезапно остановился и как-то странно взглянул на любимую:

– Хочешь быть всегда со мной?

– Хочу, мое сердце, моя душа желает только этого. По-другому не будет.

– Тогда беги! Беги туда, где слышишь мой голос! – мираж исчез так же быстро, как и появился, а Кристин со страхом поняла, что вампирши из клана Малягби мчатся за ней, еще немного – и они будут здесь. Вдруг легкое дуновение ветра донесло до Марии странные, неразборчивые звуки, и внутри этого шума раздавались только одни и те же слова: «Моя Лилия»… Девушка поднялась с земли и помчалась в гущу деревьев, туда, куда ее тянул его

голос. Ноги подкашивались, кровь шумела в ушах, приворот Хазор начинал постепенно действовать, хоть и сама повелительница находилась в нескольких милях от жертвы, но влюбленная не отступала. Резко дорога оборвалась, как в том сне, и Кристин взглянула вниз, в бушующие волны, которые непокорно бились о высокие, остроконечные скалы. Неужели она должна прыгнуть? Но меджампиры ведь от этого не умирают… Кристин лихорадочно взглянула в сторону полуразрушенной, деревянной лачуги, колыхающейся на пронзительном ветру и почувствовала, как сердце странно, учащенно забилось. Впервые за время нового существования девушка ощутила его удары, и, понимая, как оно рвется к неизвестному дому, забежала вовнутрь. Смахивая со лба капли пота, Мария устало опустилась на лавку, и вдруг ее взгляд приковался к надписи на стене: «Твой возлюбленный, муж, отец не рожденного ребенка, затерялся в Бездне. У тебя есть ровно шестьдесят дней, чтобы спасти его и вернуться на родину, иначе вы оба погибнете в будущем. Если ваша любовь и вправду так сильна, то помехой не станет даже время», – глаза Кристин впились в ярко-голубой портал.