Кровь неба (в сокращении)

— Мадавайяш, «ветер-пустобрех», — улыбнулся он.

— Тебе повезло, что ты теперь мой брат, а то бы я тебе врезал.

— Раз ты теперь мой брат, придется тебе идти со мной в парильню.

— В парильню? Так положено после похорон?

— Нет. Это они специально для меня устраивают, — сказал Винни. — Тебе тоже будет полезно.

— Я хотел с тобой кое-что обсудить, — сказал я. — Речь идет о брате Реда и о его приятеле.

— Алекс, я не хочу, чтобы ты этим занимался. Тома больше нет. И тут уж ничем не поможешь.

— Неужели мы так и не выясним, почему это случилось?

— Ладно, поговорим об этом позже.

— Винни…

— Обещаю, Алекс. Поговорим.

Мы поехали к кузену Винни, который построил у себя во дворе баню, точнее, парильню. Каркас из связанных между собой жердей был покрыт брезентом и старыми коврами. Мужчины уже развели в сторонке костер, где грели камни, которые потом на лопате относили в парильню.

Всего нас было одиннадцать человек. Индейцы — мужчины разных возрастов — разделись. При других обстоятельствах я бы ни за что к ним не присоединился, но тут подумал, да что уж там, и тоже разделся.

Зайдя в парильню, я чуть не задохнулся — такой был горячий пар, но тут же почувствовал, как расслабились все мышцы. В ямке посредине поблескивали раскаленные камни. Я сел рядом с остальными и закрыл глаза. Кто-то набрал ковш ледяной воды и плеснул на камни, а потом добавил шалфея. Про шалфей даже я знаю, что это лекарственная трава. Я очень надеялся, что Винни он поможет и мой друг станет прежним.

Мы провели в парильне около часа. Это была лучшая из бань, где мне довелось побывать. Я истекал потом, и вместе с каждой каплей из моего тела выходила вся отрава, а из головы — дурные мысли. Все происходило в полном молчании.

Наконец кто-то отодвинул полог, и мы выползли наружу. Воздух был такой же холодный, как вода в канадском озере, но в дрожь меня не бросило. Только приятно пощипывало кожу. Одевшись, я поискал глазами Винни. Оказалось, что он все еще в парильне, спит.

Мы отнесли Винни в машину. Он не проснулся, и одевать его мы не стали. Просто укутали одеялами.

— Отвезите Винни домой, — сказал я. — Я о нем позабочусь.

— Мы отвезем его домой, — сказал Бак, кузен Винни.

— Ладно. Я поеду за вами.

— Я хотел сказать, что он останется дома, в резервации.

И он, и остальные смотрели на меня в упор. Мгновение — и от их гостеприимства не осталось и следа.

— Спасибо вам за все, — сказал Бак. — Теперь мы сами позаботимся о Винни.

Спасибо, говорит. Спасибо, теперь мы сами. Как же мне захотелось ему врезать! Ему и им всем.

— Он теперь мой брат. И вы между нами не становитесь.

Бак не пошевелился. Делать было нечего. Я молча покачал головой и уехал.

На меня вдруг навалилась такая усталость, что я остановил машину и просидел минут пять, слушая, как свистит ветер. Подумал про то, как хорошо сидеть у Джеки, греться у камина. И ни о чем не думать.

Но потом развернул машину и поехал обратно.

Если уж делать глупости, то хотя бы не в одиночку. А коли Винни мне помочь не может, выбор у меня невелик.

Пора было мне пообщаться со своим компаньоном.

Леона Пруделла я нашел в автомагазине в Су-Сент-Мари — он демонстрировал потенциальному покупателю и его сынишке преимущества «Арктик кэт».

— Это сани настоящие, — услышал я.

Да, истинные ценители только так их и называют: сани, а не снегоходы. Тут он увидел меня и, сказав: «Прошу меня извинить», подошел.

Он нисколько не изменился — сто десять килограммов живого веса, неуемная энергия, рыжая шевелюра. Некогда Леон уговорил меня стать его компаньоном, но «Детективное бюро Пруделла и Макнайта» просуществовало недолго. Ничего у нас не вышло.

— Бог ты мой! Алекс! Как ты?

— Да ты, наверное, слышал…

— Разумеется. Читал в газете — и про тебя, и про Винни.

— Не хотелось тебя беспокоить, но мне больше не к кому обратиться. Мне нужна кое-какая информация.

— Правда?

У него заблестели глаза, и я понял, что он заглотил наживку.

— Ты подожди, я сейчас здесь закончу, и мы пойдем куда-нибудь, побеседуем.

Но мужчина с сыном уже испарились.

— Вот, всех твоих покупателей распугал, — вздохнул я.

— Да они бы все равно ничего не купили. Ну, куда направимся?

— У тебя дома компьютер есть? — спросил я. — Мне нужно проверить пару людей.

— Ясно. Поедем на моей машине. Свою оставь здесь.

— Тебе же тогда придется везти меня обратно.

— Ничего страшного. Поехали. Подробности — по пути.

Он сел за руль все той же старенькой «шеви-нова».

— Рад тебя видеть, — сказал я. — Дома все в порядке?

— В полном. Элинор так рада, что я угомонился. — Угомонился — то есть закрыл свою контору и больше не покупает дорогущих прослушивающих устройств. — Ну, выкладывай, что у тебя там.

— Дело вот в чем… — И я рассказал всю историю с самого начала. — И знаешь, такая странная вещь… Чем чаще я повторяю это имя — Ред Олбрайт, — тем больше оно кажется мне знакомым. У меня есть подозрение, что я слышал его раньше.

— Говоришь, он из Детройта? Ты же там служил в полиции.

— Восемь лет. До восемьдесят четвертого года.

— Так, может, вы тогда и встречались?

— Не исключено, — согласился я. — Но я не помню.