Кровь ниори

– Два или три двойных цикла – обычный срок для ниори, но много тех, что не доживают и до этого времени. Есть и те, кто переживает его.

– Погоди, – Леки схватил его за руку, – ты говоришь «двойной цикл»? Двенадцать раз по двенадцать? Два или три двойных цикла? Или я ослышался?

Триго кивнул.

– А дальше – я не знаю. Спрашивай у Иллири.

– И спрошу! – Леки легко вскочил на Ста и, пока еще все не успели собраться – как всегда, устраивали Нока Барайма, – подъехал к Дэйи.

– Ты уезжаешь? – спросил напрямик. Теперь уж чего вилять?

– Если Тинхэ нас догонит, то уеду. Если нет – потом, в приграничье.

– Я вспомнил то виденье, то самое, про камень, – осторожно начал он. – Если нужно, я расскажу.

– Если нужно, – ответил страж, – расскажи.

– Это долго получится. Вечером, хорошо?

Страж кивнул безразлично. Леки хотел вспылить, но сдержался.

– Хорошо, – повторил Леки еще раз, для себя, и отстал от Дэйи.

«Уж до вечера он точно не уедет, раз промолчал», – рассудил он и успокоился. Смерть какого-то незнакомого колдуна, виденная во сне, его мало заботила, да и стерлась уже слегка, зато виденье служило хорошим предлогом, зацепкой. Страж не устоит, от разговора увиливать не будет. Сегодня – или никогда. Сегодня он выложит Дэйи все, что думает о его странном темноглазом друге, и тот уже не отвертится, придется все рассказать про Виверру да про свои делишки с этим… Или Леки сам расскажет. Всем.

Полный решимости, он целый вечер обдумывал непростую битву со стражем и сам боялся себе признаться, что вряд ли сможет нарушить свое прежнее обещанье. Вряд ли он Кому-нибудь когда-нибудь решится рассказать о маге со странными глазами. Почему? Он и сам не знал.

А вечером Дэйи исчез. Отряд устало раскинулся около костра, приятно булькало варево в котелке, с увлечением о чем-то разглагольствовал Нок Барайм. Все были на месте Только Дэйи куда-то запропастился. Когда все начали устраиваться на ночлег, Леки с похолодевшим сердцем не поленился сбегать к лошадям. Виэ на месте, никуда не пропал, и Леки вздохнул с облегчением. Но общему примеру не последовал, не завернулся в одеяло, не примостился поближе к костру, не захотел утонуть в блаженной дреме. Он ждал, прислонившись спиной к облюбованному им тонкому деревцу. Луини, что живет в нем, наверное, сродни юной девушке: тонкой, свежей, не успевшей хлебнуть горестей жизни. Леки прижался ухом к стволу, уловив слабую дрожь, словно дерево всем своим существом отвечало ему. Он прислушался, закрыл глаза.

Его осторожно тронули за плечо. Леки открыл глаза. Над ним стоял Дэйи.

– Пойдем, – сказал он, – отойдем подальше.

Леки с сожалением оторвался от деревца, но перечить Дэйи не стал. Хотя чего бы это страж тянул его подальше от костра, от остальных? Леки вспомнил недавние слова Триго, его рассказы о стражах, и ему стало неуютно. Если у Дэйи какая-то тайна, то навряд ли он допустит, чтоб Леки ее разгадал. Эх, зря он все это затеял!

Страж обернулся.

– Достаточно.

Леки повернулся назад к костру. Далековато. Видно, Дэйи больше, чем Леки, чужих ушей опасается.

Они так и стояли друг против друга. Молчание затянулось. Страж ожидал.

– Я вспомнил тот сон, – повторил Леки то, что и днем. – Если это важно…

Страж кивнул.

– Важно.

– Откуда ты знаешь? – не удержался Леки. – Я во сне незнакомца видел…

– Я чувствую, – ответил страж. – Важно для меня. И рядом с Белой Поляной ты не мог увидеть пустяка. Луини не будут просто так тратить силу.

Леки решился.

– Тогда давай договоримся, – заторопился. – Я расскажу тебе все без утайки, а ты взамен мне все, как есть, объяснишь, – он набрал побольше воздуха, – про того незнакомца, что безо всякого приглашения в домик Лисса явился. И про Виверру заодно, и про книгу ее. Это же маг, правда?

Дэйи промолчал.

– Ну и не говори! – Леки уже закусил удила. – Я все равно знаю! У тебя с ним дела какие-то, я же не слепой. А он человек нехороший!.. Или кто он там, ниори? Только тоже не из таких, как надо.

Страж безмолвствовал.

– Ниори не воюют с ниори, да? Так ты говорил? Потому он нас и упредил? – От молчания в ответ Леки начал кипятиться куда больше, чем от любых уклончивых ответов. – А что они с людьми-то делают? Знаю, что тебе все равно! А вот мне не одинаково!

Леки испуганно притих. Он почти кричал. Хорошо, что еще от лагеря подальше отошли, а то всех перебудил бы. Дэйи его не зря увел. Как знал. Мыслей он, конечно же, не слышит, а вот возмущение Леки, облаком клубившееся вокруг него, почувствовал. Знал, чего Леки потребует. Как сухой песок, он впитывал любые вспышки чужого гнева, радости, боли, любую, даже самую малую, каплю чужой страсти, а сам всегда оставался песком, сухим и безразличным. Как сейчас. Если бы у Леки не было своего живого сердца, он бы тоже, наверное, выучился слушать чужие.

– А если мы не договоримся, – как можно холоднее отрезал Леки, – я расскажу все, что знаю про этого мага. Инхио, Лиссу, Триго. Даже Ноку…

– По-человечески, – только и бросил страж в ответ.

– Что такое? – сбился Леки, призабыв все слова, заготовленные днем.

– По-человечески, – повторил Дэйи спокойно. – Забывать обещания.