Кровь предателя (ЛП)

- Я принял вас за авангард большего отряда. А когда мы помчались на вас, вы ударились в бегство. Это лишь укрепило меня в своем мнении.

- Что ж, я рад, что вашим карабинам не удалось словить моих ребят, прежде чем обнаружилась ошибка, - сухо заметил Страйкер.

- Как и я, капитан. Ваша репутация опережает вас. Я уже был бы мертвецом. Но вот, хожу живой, - сказал майор, повеселев. - И я дьявольски рад знакомству с вами.

- Репутация?

Лоуренс ухмыльнулся, обнажив ряд мелких белых зубов.

- Ну же, капитан Страйкер, не будьте скромником. О вашей службе на континенте легенды ходят. Во всяком случае, среди нас, смертных.

- Очень любезно с вашей стороны, майор, - Страйкер коротко поклонился в знак признания.

Кавалерист неожиданно резко выпрямился и содрогнулся, когда спина его заныла.

- Господь наказывает меня за что-то, - протяжно простонал он, прежде чем вновь сгорбиться. - А что насчет битвы при Кинтоне?

- Все четверо присутствующих в ней участвовали, - ответил Страйкер.

- Тогда я должен поздравить вас, джентльмены, - сказал Лоуренс.

- Мы прибыли туда, чтобы надрать высокомерные пуританские задницы, сэр, - проворчал Скеллен. Мы делали то, что должны.

Обернувшись, майор посмотрел на него.

- Возможно, вам будет интересно узнать, сержант, - сконфуженно проговорил Лоуренс, - что я - реформат.

- Пуританин? - спросил Скеллен, не в силах скрыть своего смущения и удивления.

- Это ваши слова, не мои, - ответил майор. - Я предпочитаю слово "реформат". И приставку "сэр", когда обращаетесь ко мне, сержант.

- Может, вы не на той стороне сражаетесь, сэр? - вмешался в разговор прапорщик Бёртон.

Резко повернувшись в седле, Лоуренс уставился на него и обвиняюще выставил палец в сторону молодого человека.

- Умерьте свою дерзость, юноша, - проревел он, бешено хлопая ресницами, его прежняя учтивость рассеялась, как тени на рассвете, - или я из вас ее выбью.

На мгновение все собравшиеся застыли, придержав лошадей, цокот копыт и бряцание оружия мгновенно смолкли. Спутники Бёртона напряглись, их руки непроизвольно потянулись к рукояткам ждущих в ножнах клинков.

Страйкер кашлянул.

- Извинись Эндрю, - велел он.

Бёртон съежился под взглядом капитана.

- П-прошу прощения, майор Лоуренс. Временами меня одолевает любопытство и...

- Нет, - прервал его Лоуренс, прежде чем прапорщик до конца пробормотал свои извинения. - Это вы должны простить меня.

Затем черты его лица сгладились, к нему вернулось прежнее радушие, и он ухмыльнулся.

- Нынче мы стали крайне обидчивы.

Майор вновь вернулся к дороге и, подобрав провисшие поводья, пустил лошадь шагом. Остальные последовали его примеру.

- Признаю, мои симпатии склоняются к пуританству, - заговорил Лоуренс, когда они перешли на рысь. - Но пуританин еще не значит мятежник. Вы все миряне, по крайней мере, большинство из вас, - он взглянул на Бёртона, на этот раз озорно, возможно даже подмигнув. - И должны понимать, что не Господь окрасил этот мир в черно-белые тона. Не существует определенного разделения на лагеря по нашим религиозным убеждениям. В своей религии я - минималист. Я ненавижу украшения и побрякушки церкви и всем своим существом презираю излишества папистов. Но я не сторонник парламента, я не из тех раскольников, выскакивающих невесть откуда, как поганки. Да, в своей религии я склоняюсь к реформированной церкви, но совесть мне подсказывает, что прежде всего я должен оставаться верен королю. Даже если король Карл станет папистом, я помолюсь за его бессмертную душу, но не подниму против него оружия.

- К счастью для нас, многие разделяют ваши убеждения, майор, - заметил Форрестер.

Лоуренс кивнул.

- Да, многие. Вражеские ряды кишат теми, кто с удовольствием поклонится королю, признай он парламент. Это дело совести, друзья мои. Нужно задуматься над этим. Исследовать закоулки своей души. Выбрать свою сторону и спокойно спать по ночам.

- Моя семья поддерживает короля, сэр, - почтительно произнес прапорщик Бёртон, - хотя кузен Уилльямс записался ряды Балфура.

Страйкер нахмурился.

- У Эджхилла мы сражались с кавалерией Балфура. Ваш кузен находился на поле битвы?

- Честно говоря, не знаю, - пожал плечами Бёртон. - Молюсь, что нет.

Моргнув, Лоуренс понимающе кивнул.

- Обычная история. Семьи расколоты, как дерево ударом топора. Брат сражается с братом. Отец сражается с сыном. Конец всему. Конец мирной жизни в этих краях.

Страйкер обдумывал его слова, смотря на ухабы и колеи мелькающей под ним дороги. Сколько раз он стоял на грани смерти? Этих мгновений не сосчитать. Но одно ему никогда не забыть. Многих деталей он не помнил. В памяти его всплыло полыхающее жгучее пламя и ослепительная вспышка. Он живо припомнил смех - визгливый, почти пронзительный хохот Илая Мейкписа.