Кровь с небес

– Твердая рука! Твердая нога! Еще бы! Он таких дров наломал в Темпио, что щепок теперь не соберешь! – Когда Маронжу наконец устроился за столом, я уже весь кипел. – Говорят, что он и тут примется наводить порядок: так он всю коллегию общественного обвинения вверх дном перевернет, видите ли, «все оказались пристрастны». На защиту поступают жалобы, если адвокаты пытаются договориться, если пользуются услугами информаторов, если расследуют второстепенные обстоятельства… И вот он взял на себя заботу о сохранении необходимой объективности, тем самым способствуя проникновению на все ключевые посты людей с континента. В общем, ни черта он у нас не понял…

– Знаешь, в этом я не вижу ничего нового…

– Брось, Джованни, ты сам понимаешь, что у нас все по-другому. Ты сам знаешь, что конечная цель всей этой операции – вынести подсудимому приговор, главное – чтобы со стороны казалось, будто соблюдены все правила, а если кто попал в переплет – сам виноват! Эти люди с континента ничего нового нам не дадут, всегда оправдан будет тот, у кого денег хватит! Люди с континента к тому же не знают, в каких условиях они работают. Им кажется, будто все равно, где они, будто не имеет значения, где они находятся, будто все места одинаковы.

– А я и не думал, что ты такой пылкий патриот Сардинии, Бустиа!

– Да не в этом дело! При чем здесь местный патриотизм? Я вовсе не против людей с континента! Но мне думается, что вся эта мышиная возня имеет одну конечную цель: убедить всех в том, что в любом случае наши подзащитные виновны! Вот что я хотел тебе сказать. С местными коллегами, по крайней мере, можно говорить на одном языке. У нас тут есть некоторые особенности, и их следует принимать во внимание! Или мы превратились в колонию, где нужно насаждать цивилизацию?

Тетушка Мена своим появлением прервала нашу беседу.

– У нас сегодня макароны буса[6]

или же, если хотите, есть овощной суп, а еще тушеный кабанчик и поджаренная колбаска, – сказала она, выкладывая на стол полумесяцы хлеба карасау.[7]

Оба мы взяли макароны и кабанчика.

Старая Мена удалилась, явно одобряя наш выбор. Мало-помалу в зале становилось все больше народу, и ей приходилось нелегко.

– Италия – слишком молодая нация, нужно, чтобы прошло определенное время, прежде чем все мы заговорим на одном языке! И я сейчас веду речь не только о самом языке, я подразумеваю ту культуру, которая, и в трудные и в лучшие времена, – наше общее достояние, наше наследие. Разве мы были дикарями с кольцом в носу, когда создавалась эта самая Италия? Вот что я скажу, дайте нам время, позвольте нам самим определить, какое место мы хотим занимать в этой нации. Я думаю, что мы могли бы стать лучшими гражданами Италии, если бы нам позволили войти в итальянскую нацию как настоящим сардам!

– Да, так-то оно так, но мы же не можем требовать создания чрезвычайных законов или особого политического устройства только потому, что еще не готовы…

– А вот этого довода я не принимаю! Разве еще не достаточно было создано чрезвычайных законов? Сколько угодно! И все чрезвычайные – только для нас их и писали! Задача у всех этих законов одна – наказание! Видели мы в прошлом мае, как действуют эти самые чрезвычайные законы! Во что все вылилось? В массовые аресты! Сколько народу задержали? Четыреста человек! А обыски без повода и разрешения? Детей, беременных женщин – всех вытащили из постелей, и в кучу – на мостовую! Конечно, все они преступники, все как один виновны! Трудно представить себе законы более чрезвычайного характера! Да что я тебе рассказываю – сам знаешь, как обстоят дела!

– Конечно, я все это знаю, и, пожалуй, я бы с тобой согласился, если бы только большинство моих подзащитных не были на самом деле преступниками! Новый прокурор старается, как может. Возможно, он прав: коллегия адвокатов, которые никак не связаны с местным укладом, в самом деле сможет работать более беспристрастно…

– Я не спорю о сути вопроса, не пытаюсь критиковать принципы работы нового прокурора. Я вовсе не утверждаю, что так нельзя поступать. Я хочу сказать только одно: всему свое время, надо проявить терпение и уважение. Единственным результатом деятельности этого господина в Темпио стало массовое укрывательство преступников, а такого никогда раньше не было. Суд полностью парализован, потому что одна за другой поступают просьбы о переводе на континент от целой коллегии адвокатов, из числа так называемых «не обремененных местными связями»… А что теперь будет с простыми людьми? Ведь они и прежде не очень верили в силу закона… Впрочем, не будем больше об этом. Темпио был раньше таким спокойным городком… А теперь этот любитель наводить порядок достался нам! – подытожил я, глядя Джованнино Маронжу прямо в глаза. – Но я хотел поговорить с тобой не о прокуроре…

– А о Филиппо Танкисе, – закончил за меня Маронжу.

Я только кивнул в ответ.

– А что тебе так далось это дело?

– Далось, потому что он невиновен.