Кровь ведьмы

— Знает, — махнула Дарина, сжимая одной рукой рубель, а второй раскатывая бельё по ребристой поверхности. — Уж ему-то не знать?

— Так что же он за сыном своим не следит! — от возмущения Крижана даже бросила раскатывать бельё и поднялась. — Мирон же, как кот мартовский, к девке в соседнюю деревню бегает по ночам на тот берег! А если хворь притащит?!

— Да ты что… — теперь пришла очередь второй удивляться. — А я и не знала. Ну это уже никуда не годится. У нас четверо детей, ежели хворь нагрянет… Да я мужу расскажу, пусть мужиков соберёт и к старосте!

— Я своему тоже скажу. И ежели окажется, что Мирон сейчас не в деревне, а шастает снова невесть где, то нечего ему и возвращаться! Вот куда ушёл, там и живёт пусть, пока хворь не минует! Закон один на всех.

С этими словами возмущённые женщины поспешили в деревню, таща в руках тяжёлые корзины с бельём.

Власа тоже хотела быстрее рассказать Зарине пугающие вести, но сперва надо было дождаться пока бельё подсохнет. Это деревенским тут всего ничего пройти, а ей до дома далеко, и без того трудно корзину тащить будет. Да и что от её вестей изменится?

Проверив, хорошо ли она прокатала на рубеле бельё, Власа начала раскладывать его на солнышке. Хорошо, что день сегодня выдался ясный, бельё быстро подсушится, и нести легче.

Интересно, удастся ли деревенским приструнить сына старосты? А то и правда одним закон указ, другим не указ… Хотя Мирон всегда вёл себя, как хотел, не считаясь с правилами. Привык пользоваться тем, что его отец имеет власть, и наглел с каждым годом. Да что там! Он с отцом и то не всегда считался. Тем более староста всегда всё спускал ему с рук, как-никак, Мирон рос без матери. Только вот это не повод человеческий облик терять. Власа тоже без родителей выросла, повезло, что знахарка, как свою, воспитала…

Закончив полоскать, Власа разложила бельё на солнце и легла на траву. Тепло как. Только лёгкий ветерок ласково касается кожи, почти не ощутимо. Искупаться бы…

Оглядевшись, Власа убедилась, что вокруг никого и быстро разделась. Сложила одежду между камнями и пошла босиком по траве, потом по мелким камешкам, прямо к холодной, кристально-чистой воде…

На мгновение остановившись, Власа перевела дыхание и оттолкнулась от берега. Течение было не слишком сильным, и Власа решила поплыть на середину речки. Вода освежала, ласково касалась кожи, яркие блики солнца слепили глаза, а на душе так радостно, беспечно.

Наплававшись вдоволь, Власа вернулась на берег. Начала было выходить из воды и увидела — нет её вещей. Пропали. Только белье только что постиранное осталось…

— Эй, чьи это шутки?! — грозно крикнула Власа, чувствуя, как внутри поднимается волна паники. — Не смешно!

В ответ тишина. Наверное, мальчишки-шалопаи украли и сейчас сидят где-нибудь, скрывшись за зарослями камыша, и давятся от хохота.

— А ну вернули мне быстро одежду! А то сейчас выйду и надаю тумаков! — Власа старалась, чтобы голос звучал как можно строже.

— Какие мы грозные… — послышался насмешливый ответ. Чуть в отдалении у деревьев показался Мирон с её вещами в руках. Губы юноши растянулись в довольной усмешке.

От удивления Власа на мгновение опешила. Только этого не хватало! Лучше бы это были дворовые мальчишки…

— Думала, ты уже вырос из глупых шуток. Верни вещи, — как можно спокойнее потребовала она.

— Забирай. — Мирон с насмешливым видом протянул вперёд руку с вещами. От реки до него было не меньше семи шагов.

Власа стиснула зубы от возмущения. Издевается?! Хочет, что бы она перед ним голышом побегала?

— Не валяй дурака! Положи на берег, где лежали.

— А то что? В упыря превратишь? — продолжал насмехаться Мирон.

— Я бы с радостью. Но ты и без меня неплохо с этим справляешься, — не удержалась от ехидства Власа. Она уже достаточно долго находилось в воде и начала замерзать. Даже зубы постукивали от холода.

— Вижу, не складывается у нас разговор… — разочарованно вздохнул Мирон. — Пойду я, пожалуй.

Увидев, что он собирается уходить, Власа запаниковала. А ну и взаправду оставит её здесь в чём мать родила?! Что тогда делать? У него ведь не только вещи, но и её сумка с оберегами. Делать их заново придётся не один месяц, не говоря уже о магических камнях, которых можно и вовсе не найти, хорошо хоть птичка-оберег на шее остался…

— Погоди, погоди же! — в отчаянье воскликнула она. — Ну, верни ты мне вещи, прошу тебя! В самом деле, что ты меня взъелся?! Я ведь ничего плохого тебе не сделала.

— Ты — нет, — неожиданно ответил Мирон, повернувшись. В его глазах на мгновение промелькнула затаённая злость, но тут же исчезла, сменившись привычным равнодушием. — Ладно, так уж и быть…

Он подошёл к берегу и положил вещи Ники на прежнее место, однако сам не ушёл. Отступив на шаг в сторону от реки, Мирон выжидающе уселся на траву.

Встретившись с ним взглядом, Власа поняла, что просить уйти бесполезно. Придётся выходить.

От одной этой мысли щёки вспыхнули от стыда. Боги, за что ей это унижение… Стыдоба-то какая. И ведь не денешься никуда, уже зуб на зуб от холода не попадает.