Кровавая ария

— Нет, — Рика скривилась, — её выворачивало от одного вида сладкого, — чтобы прийти в себя, мне нужно было отдохнуть, но я от перевозбуждения сделать этого не смогла.

Коррехидор задумчиво поболтал ложечкой в своей чашке.

— Значит так, — он посмотрел на девушку, — сейчас мы отправимся лечить вас от магического похмелья, и даже не пытайтесь мне возражать. Потом вы хорошенько выспитесь. Вечером мы ужинаем, а после двенадцати полезем в трюм сцены, поглядим, что за ритуалы творятся в камидане.

— Почему ночью? – удивилась Рика, — кто нас туда пустит после закрытия театра?

— Сторож. В любой организации имеется ночной сторож. Хотел бы я посмотреть, как он не пустит внутрь древесно-рождённого лорда, да ещё и верховного коррехидора Кленфилда в придачу. А ночь нам необходима для свободы действий. Вы заметили, что Сайн практически не выпускал нас из виду?

Рика кивнула. Администратор не единожды неожиданно возникал на их пути и вроде бы из добрых побуждений сопровождал.

— Благодаря Тураде мы узнали, что под театром есть или по крайней мере были катакомбы, о величине и глубине коих никакой информации не сохранилось. Мне почему-то кажется, что нечто, угнездившееся в театре, та самая пресловутая театральная беда, обосновалась именно в подземелье. Подумайте сами, разве днём у нас будет возможность беспрепятственно проникнуть туда и познакомиться с бедой? Не беря во внимание, что беду сию нужно будет нейтрализовать или уничтожить. Такое лучше проделывать без лишних свидетелей.

Рассуждения коррехидора были не лишены смысла.

— Успеете восстановить силы к ночи?

— Полагаю, что да, если, конечно, заснуть смогу.

— Сможете, я вам гарантирую, — пообещал Вил.

Он привёз чародейку к себе. У неё не было ни сил, ни желания противиться этому. С одной стороны её одолевала тошнотворная усталость, а с другой – буквально трясло от охватившего после неудачной волшбы возбуждения.

— Я понимаю, ваша бабушка справилась бы с проблемой гораздо проще, но мы с Фибсом тоже постараемся, — улыбнулся Вил.

Фибс – личный камердинер, а в прошлом – воспитатель Вилохэда и ещё троих старших мальчиков Окку всегда прекрасно относился к Рике. Теперь же, увидев чародейку в несколько плачевном состоянии, он закудахтал, подобно наседке, принялся пристраивать девушку в самые удобные места в гостиной, не осмеливаясь спросить, что случилось.

Вил что-то сказал ему на ухо, тот кивал и с удивительной для его почтенного возраста резвостью удалился.

— Не беспокойтесь, — Вил похлопал девушку по руке, — однажды я перебрал спиртного в обществе моего дядюшки Джека, и Фибс великолепно справился с последствиями этого позорного деяния. Вы также перебрали маны. Полагаю, средства, что помогли мне, окажутся действенными и в вашем случае.

— Ванна для леди Эрики готова, — провозгласила молоденькая служанка в кружевной наколке и столь роскошном платье горничной, какое сделало бы четь некоторым нарядам чародейки, — извольте пройти за мной.

— Идите, идите, — подтолкнул Рику Вил, — горячая ванна ещё никому не вредила.

Пока чародейка отмокала в воде с нарезанными половинками лимонов, кухарка под чутким руководством Фибса приготовила куриный бульон, отбивную из знаменитых оккунарских чёрных свиней, на подложке из спаржи и тонко нарезанного примаринованного имбиря. Зажаренные аппетитные чесночные кусочки чёрного хлеба со щедрой порцией сливочного масла и чёрной икры долженствовавшие пробудить аппетит, красиво легли на бамбуковую салфетку, а закончить трапезу предполагалось имбирным же чаем с мёдом, которому секретное заклятие Дубового клана позволяло оставаться свежим, прозрачным и вкусным целый год.

После ванны с непременным обливанием прохладной водой чародейка почувствовала себя гораздо лучше, словно какая-то часть дурноты смылась ароматной лимонной водой. Надеть ей дали домашнюю юкату герцогини Окку и её же домашние тапочки. Когда Рика с влажными не уложенными волосами появилась в столовой, куда её препроводила всё та же улыбчивая горничная, на столе уже был либо очень поздний завтрак, либо слишком ранний обед.

От еды воротило, а запах куриного бульона показался отвратительным.

— Сначала это, — проговорил коррехидор, протягивая девушке высокий запотевший бокал со смесью лимонного сока и фирменного глайса Дубового клана, — не хотите?

Рика отрицательно мотнула головой.

— Пересиливайте себя, — почти приказал Вил, — делайте, что велят, и станет легче.

— Вы так уверенно сие произносите, - она сделала первый глоток с уверенностью, что он в тот же миг вылетит наружу, — что можно подумать о вас, как о знатоке похмелья.

— Одного раза для меня оказалось довольно, дабы я не желал повторения подобного опыта, — пояснил коррехидор, — но вот у Фибса опыт поболее будет. Воспринимайте его советы, как советы доктора, — пожилой камердинер, замерший в отдалении, удовлетворённо наклонил голову в знак согласия, — вы же хотите сегодняшней ночью попасть в катакомбы под театром?

Рика заверила, что желает этого всей душой.

— Тогда будьте хорошей девочкой и слушайтесь старших, — он сделал жест, будто пьёт из бокала.