Кровавая баня Крупнера

*** На третьем этаже Исследовательского центра царило обычное рабочее оживление. Семагин сидел на стуле в комнате 322 и наблюдал за своим подопечным. С того момента, как Елизавета Давыдовна Бегунова воссоединилась с мужем, а произошло это прямо на его могиле, на кладбище, за Колыванова взялись нейрофизиологи "Психометодологической лаборатории". Тернов привел Семагина в помещение, где производился психосемантический анализ, и познакомил с Георгием Аветисовичем Козаряном, которому было поручено лечение "режимного больного". Несмотря на то, что Валерий Игнатьевич стал большим начальником, в лаборатории его встретили очень тепло, без всякой настороженности. Все-таки старые сотрудники, да и Тернов держался не как директор, а как коллега, заглянувший проведать сослуживцев. Он попросил Козаряна ознакомить Александра Семеновича с методикой, а сам удалился, чтобы не мешать. Семагин сидел и смотрел. Колыванов был зафиксирован в специальном кресле, имеющем зажимы для конечностей, к голове были прикреплены электроды, соединенные с ЭЭГ, и надеты наушники. На мониторе перед ним с огромной скоростью мелькали слова и картинки. Как объяснил Козарян, электрические потенциалы мозга регистрируются энцефалографом с последующей обработкой данных компьютером для получения картины неосознаваемой психической деятельности, из которой впоследствии будет составлена фабула - ключевые слова, воздействующие на подсознание. Текст внушения будет закодирован в музыке и записан на кассету, при помощи которой "чистильщика" можно будет запускать в работу или заблокировать. Полному восстановлению личности, т.е. возвращению в нормальное человеческое состояние, заглушенный ЛСД Колыванов не поддавался. На подготовительном этапе его с применением химиотерапии пытались "вытащить" назад, но не удалось. Даже воздействие сверхвысокочастотного излучения, портативный генератор которого находился на оснащении ПМЛ, не дало положительных результатов. Зачистка свидетеля удалась Семагину на совесть. Согласно выработанной Терновым и Козаряном программе, Колыванову намечалось индуктировать дремлющие в подсознании профессиональные навыки и попытаться возродить аналитические способности. Насколько эффективными в данном случае окажутся методы ПМЛ, никто не знал, но Георгий Аветисович уверял, что положительный результат обязательно будет. Семагин на это сильно рассчитывал. Его личный киллер - мальчик тринадцати лет, прошедший подготовку у военспецов ГРУ, которого полковник не без труда выкупил у следователя по особо важным делам, - снова угодил за решетку, и с оперативными сотрудниками опять возникла напряженка. - Скора будет как новенький, - похлопал больного по плечу Козарян, лицо его светилось от удовольствия. - Мы еще возьмем "сенсорный стимулятор" у рефлексологов и вылечим савсэм. Будет как зайчик прыгать и "кьйа" кричать! Семагин поморщился. Развязность армянина его раздражала.

5 Начало рабочего дня для Тернова ознаменовалось получением пакета из редакции "Медицинского вестника". Это был приятный сюрприз. Тернов заперся в кабинете, вскрыл конверт и вытряхнул на стол его содержимое. В разгар лета, когда большинство сотрудников ушло в отпуск, Валерий Игнатьевич тоже начал подумывать об отдыхе. Все складывалось как нельзя лучше. Страсти, кипевшие вокруг семьи Бегуновых, исчезли вместе с семьей; зарплату персонал ИЦ получал с завидной регулярностью, благо деятельность четвертой лаборатории не застопорилась, и заказ Министерства обороны был выполнен, а деньги за него перечислены; сын, похоже, оставил милитаристские идеи и начал задумываться о создании собственного предприятия. Будет ли это частная охранная фирма или клуб боевых искусств, он пока не решил, но в любом случае, как считала Регина, Андрей взялся за ум. Признаки этого были налицо - он бросил пить и начал по целым дням заниматься спортом, а остальное время тратил на изучение философской литературы. Он мог позволить себе такой образ жизни - с войны он привез более пятидесяти тысяч долларов. Словом, Валерию Игнатьевичу было отчего сохранять безмятежность.

Он нацепил очки и любовно проглядел присланные из редакции гранки статьи "Эффективность воздействия синтетического аналога адренокортикотропного гормона (АКТГ 4-7), или как стать суперменом". Название Валерий Игнатьевич выдумал сам и очень этим гордился. Статья могла претендовать на открытие. После получения из министерства разрешения на рассекречивание результатов по СС-91 Тернов отослал свою компиляцию в "Медицинский вестник", деликатно переименовав спецпациентов в добровольцев, и стал ждать результатов. Теперь честолюбие ученого увлекало его все дальше. Следующая статья о новейших достижениях "добровольцев", написанная в соавторстве с начальником отдела рефлексологии, охотно пошедшим навстречу директору, должна была отправиться в "Медикал ревью". Поймав себя на том, что мурлыкает вслух какую-то мелодию, Валерий Игнатьевич довольно рассмеялся. Будущее расцвело для него самыми яркими красками.