Кровавая луна

— Мы соревнуемся, кто первым получит докторскую степень, — прошептала Александра.

— Мм. У тебя точно есть время выпить кофе в кафетерии?

Её рука скользнула под его руку.

— Я знаю место получше. Пойдём.

 

— Значит, Катрина знает, что тебе всё известно, — подвела итог Александра. — И теперь она предложила тебе иногда проводить время с мальчиком, — она поставила пустую чашку на рубероид перед стульями, которые они вынесли на крышу. — Неплохое начало. Боишься?

— До смерти, — сказал Харри. — Кроме того, у меня сейчас нет времени.

— Наверное, отцы говорили это с самого начала времён.

—Ага. Но мне нужно раскрыть это дело в ближайшие семь дней.

— Рё дал тебе всего семь дней? Довольно оптимистично, не так ли?

Харри не ответил.

— Как ты думаешь, Катрина хотела бы, чтобы вы с ней…?

— Нет, — твёрдо сказал Харри.

— Знаешь, такие чувства никогда полностью не умирают.

— Нет, вообще-то умирают.

Александра посмотрела на него, не сказав ничего, только откинула виток чёрных волос, упавший ей на лицо.

— В любом случае, — сказал Харри. — Она знает, что в интересах мальчика и в её собственных.

— И это?

— Что я не стою того, чтобы быть рядом.

— Кто ещё знает, что ты его отец?

— Только ты, — сказал Харри. — И Катрина не хочет, чтобы кто-то ещё знал, что отец не Бьёрн.

— Не волнуйся, — сказала Александра. — Я знаю это только потому, что проводила анализ ДНК, а я обязана хранить конфиденциальность информации. Может, выкурим сигаретку?

— Я бросил.

— Ты? Да неужели?

Харри кивнул и взглянул на небо. Появились облака. Свинцово-серые снизу, белые там, где они уходили вверх и освещались солнечными лучами.

— Значит, ты сейчас одна, — сказал Харри. — Тебя это устраивает?

— Нет, — ответила Александра. — Но меня, наверное, также не устраивало бы, будь я с кем-то, — она рассмеялась своим хриплым смехом. И Харри почувствовал, что сейчас он производит на него тот же эффект, что и раньше. Так что, возможно, это правда. Возможно, такие чувства так никогда и не умирают, какими бы мимолётными они ни казались.

Харри прочистил горло.

— Вот и настал подходящий момент, — сказала она.

— Для чего?

— Озвучить причину, по которой ты хотел выпить кофе.

— Возможно, — сказал Харри, вытаскивая пластиковую коробку с бумажным полотенцем внутри. — Не могла бы ты сделать анализ вот этого для меня?

— Так я и знала! — фыркнула она.

— Мм. И всё же ты согласилась встретиться со мной и выпить кофе?

— Наверное, я надеялась, что ошибаюсь. Что ты думал обо мне.

— Очевидно, если скажу тебе сейчас, что думал о тебе, это будет выглядеть не очень хорошо, но я на самом деле о тебе думал.

— Всё равно скажи.

Харри криво улыбнулся.

— Я думал о тебе.

Она взяла у него коробку.

— Что это такое?

— Слизь и слюна. Я просто хочу знать, совпадает ли этот образец с тем, что нашли на груди Сюсанны.

— Откуда ты знаешь об этом? Хотя нет, я не хочу знать. То, о чём ты просишь, может быть и в рамках закона, но ты понимаешь, что у меня всё равно будут неприятности, если кто-нибудь узнает об этом?

— Да.

— Так почему я должна это делать?

— Ты мне скажи.

— Хорошо, скажу. Потому что ты собираешься взять меня в спа в этом снобском отеле, в котором ты остановился. А после этого угостишь меня чертовски вкусным ужином. И будешь выглядеть презентабельно.

Харри пощипывал лацканы пиджака.

— Ты не считаешь меня презентабельным?

— Галстук. Ещё ты наденешь галстук.

Харри рассмеялся.

— Договорились.

— Хороший галстук.

 

— То, что какой-то миллионер, вроде Рё, заказывает своё собственное расследование, противоречит нашим демократическим традициям и идее равенства, — сказала главный суперинтендант Бодиль Меллинг.

— Не говоря уже о чисто практических неудобствах, связанных с тем, что третья сторона наступает нам на пятки, — сказал Уле Винтер, старший инспектор Крипоса. — Это просто усложняет нашу работу. Я понимаю, что вы не можете запретить расследование Рё на основании статей уголовного кодекса, но у департамента должен быть какой-то способ остановить всё это.