Кровавая луна (ЛП)

— Психолог Ричард Уайзман считает, что многие из нас лгут дважды в день. По-настоящему лгут, а не просто говорят белую ложь, чтобы не обидеть или не огорчить кого-нибудь. Каковы шансы, что нас уличат во лжи? Фрейд утверждал, что ни один смертный не может хранить тайну: даже если губы сомкнуты, то кончики пальцев тараторят без умолку. Но он ошибался. Или, скорее, обычный слушатель не в состоянии разобраться в различных способах, которыми лжец выдаёт себя, потому что они разнятся от человека к человеку. Поэтому требовался детектор лжи. Вот как это делали в Китае три тысячи лет назад. Рот подозреваемого заполняли зёрнами риса, а потом спрашивали, виновен ли он. Тот кивал или качал головой, его просили выплюнуть рис, и, если в его рту оставались какие-то зёрна, считали, что рот пересох из-за того, что он нервничал, а значит, виноват. Это не столь действенно, конечно, потому, в конце концов, что вы могли нервничать из-за боязни занервничать. Точно так же бесполезен полиграф, изобретённый Джоном Ларсоном в 1921 году и использующийся по сей день как детектор лжи, хотя все знают, что это хлам. Даже сам Ларсон в конце концов пожалел, что изобрёл его, назвав это утройство своим монстром Франкенштейна. Ведь его полиграф до сих пор используют… — Эунэ поднял руки и потянулся пальцами в воздух. — Но его используют лишь потому что многие верят, будто он хорошо работает. Страх перед детектором лжи иногда может заставить преступника сделать признание, истинное или ложное. Однажды в Детройте полиция схватила подозреваемого, заставила его положить руку на обычный копировальный аппарат, убедив, что это детектор лжи, и стала задавать ему вопросы, а в это время машина печатала листы формата А4 со словами «ОН ЛЖЁТ». Мужчина настолько испугался, что во всём признался.

Трульс фыркнул.

— Но бог знает, был ли он виновен, — сказал Эуне. — Вот почему я предпочитаю метод, который использовали в Древней Индии.

Открылась дверь, и две медсестры вкатили кровать вместе с Сети.

— Послушай, Джибран, тебе это тоже понравится, — сказал Эуне.

Харри не смог удержаться от улыбки. Эуне, самый любимый в полицейском колледже преподаватель, снова выступает перед публикой.

— Подозреваемых одного за другим заводили в комнату, в которой было темно, как ночью, и велели им наощупь пробираться в темноте, пока они не найдут стоящего там осла, а затем им нужно было потянуть его за хвост. Если бы они лгали на допросе, осёл бы взвизгнул, или заревел, или что там ещё делают ослы. Потому что этот конкретный осёл, как говорил им священник, был святым. Чего он им не сказал, так это того, что хвост был измазан сажей. Поэтому, когда подозреваемые возвращались и говорили, что они потянули осла за хвост, всё, что им нужно было сделать, это проверить их руки. Если они были чистыми, это означало, что человек испугался, что поведение осла расскажет о его лжи и его отправят на виселицу, или что там ещё применялось в Индии в то время.

Эуне взглянул на Сети, который доставал книгу, но всё же едва заметно кивнул.

— А если у него на руках была сажа, — сказал Эйстейн, — то это означало только то, что парень не был полным идиотом.

Трульс хмыкнул и хлопнул себя по бёдрам.

— Вопрос в том, — сказал Эуне, — вышел ли Рё оттуда с сажей на руках или нет.

— Ну, — сказал Харри, — то, что мы проделали, вероятно, было чем-то средним между старым трюком с ксероксом и святым ослом. Я почти уверен, что Рё поверил, что это был детектор лжи. — Харри указал на стол с ноутбуком Трульса, проводами и электродами, которые они позаимствовали внизу, на третьем этаже, где их использовали для мониторинга ЭКГ. — И я действительно думаю, что он опасался лгать. На мой взгляд, осла он прошёл. Он появился и выдержал то, что, по его мнению, было настоящим испытанием. Это само по себе говорит, что ему нечего скрывать.

— Или, — сказал Эйстейн, — он знает, как обмануть детектор лжи, и хочет использовать это знание, чтобы ввести нас в заблуждение.

— Я не думаю, что Рё пытается нас обмануть. Он не хотел, чтобы Трульс был в команде. Это и понятно, его затее перестали бы верить, если бы об этом стало известно. Только когда мы убедили его в том, как много плюсов в доступе к полицейским отчётам, он согласился. Да, ему нужны наши имена, чтобы его расследование выглядело серьёзным на бумаге, в пресс-релизе, но выяснить правду для него ещё важнее.

— Ты так думаешь? — спросил Эйстейн. — Тогда почему он отказывается предоставить образец ДНК полиции?

— Не знаю, — сказал Харри. — Пока нет обоснованных подозрений, полиция не может заставить кого-либо пройти тест ДНК, и Крон говорит, что добровольное прохождение теста равносильно молчаливому согласию с тем, что обоснованные подозрения есть. Как бы то ни было, Александра пообещала мне дать ответ в течение нескольких дней.

— И ты уверен, что ДНК Рё не совпадёт со слюной, найденной на Сюсанне? — спросил Эуне.

— Я никогда ни в чём не уверен, Столе, но я вычеркнул Рё из своего списка подозреваемых, когда он сегодня постучал в дверь моего гостиничного номера.