Кровавая ротация

Дома у Татьяна Краб застал гостя — полнеющего мужчину лет тридцати пяти с большими залысинами и маленькими хитрыми глазками. Он пил чай, кусая большими кусками торт птичье молоко, а Татьяна сидела напротив, чай не пила и торта не ела. Когда Краб появился в проеме двери, гость уставился на него и его глазки, как буравчики, засверлили фигуру отца Татьяны.

— Папа, познакомься, это Иосиф Тоцкий, — представила гостя Татьяна, — он продюсер.

Отец Тани подошел и пожал продюсеру его мягкую и влажную руку.

— Очень приятно, очень приятно, — приветливым голосом, кивая, пробормотал Тоцкий.

Рука его была мягкой и слабой, а на губах прилипли кусочки торта.

— Папа, пожарить тебе яичницу или попьешь чаю с тортом, который нам принес господин Тоцкий? — спросила Таня.

— Попью чаю, — ответил отец и присел за стол.

— Я приехал выразить Татьяне соболезнование по поводу пожара в студии и нелепой гибели Игорька, — печальным тоном поведал отцу Иосиф Тоцкий, — вы знаете, я так любил этого талантливого парня. Это была надежда нашей эстрады, потому что так как он никто не мог свести фонограмму. А вы знаете какую он делал звуковую аппаратуру? О, это был шаг вперед по сравнению даже с Западом. И теперь все-все погибло! И почему смерть всегда выхватывает из наших рядов самых лучших, самых молодых? Это так несправедливо. Так глупо и нелепо погибнуть от пожара! Это так скорбно!

— Игоря убили, господин Тоцкий, — сказала Татьяна, — а студию подожгли!

— Что вы такое говорите, Танечка? — искренне изумился Тоцкий. — Как же такое может быть?

— А вы как будто бы и не в курсе? — с сарказмом спросила Татьяна.

— Что вы, дорогая моя, откуда я могу это знать? — всплеснул руками Тоцкий. — Я думал, что пожар произошел по халатности. Знаете, ведь я сам не раз бывал у Игорька и не раз ему говорил, чтобы он изолировал провода, не загромождал студию. Многая аппаратура у него стояла без корпусов, прохода совсем не было. Я его предупреждал… но почему вы решили, что Игоря убили?

— Перед самым пожаром к нему приезжали два бандита, — ответила Татьяна, — а когда они ушли, все начало гореть. У нас есть свидетель, который видел бандитов. И за день до пожара эти же бандиты приезжали и угрожали Игорю, что если мы не самоустранимся от участия в конкурсе, то его убью и студию сожгут. И тоже есть свидетель. И еще на трупе Игоря на шее остался шрам от удавки! Его убили — вот что!

— Все что вы рассказали, это конечно ужасно, но почему вы думаете, что я должен был быть в курсе этого убийства? — удивленно спросил Тоцкий. — Вы меня в чем-то подозреваете?

— Я подозреваю, что этот поджог и убийство дело рук Петровского, — сказала Татьяна, — а вы работаете на него.

— Что вы, что вы! — замотал головой Тоцкий. — Игорь Евгеньевич интеллигентнейший человек, он помогает детским домам, школам, больницам. Он никак не связан с преступностью. Он бывший доктор наук, ученый человек. Я думаю, что вам его напрасно оклеветали. И он не при чем!

— Он просто хочет, чтобы Султана заняла первое место, — пояснила Татьяна.

— И вы думаете, что ради этого Игорь Евгеньевич пойдет на убийство? — изумленно воскликнул Тоцкий. — А вам не приходило в голову, что возможно, кто-то просто хочет поссорить вас с Султаной, а заодно и с Петровским. Я вас уверяю, что Игорь Евгеньевич честнейший человек! А что касается меня, то я ведь не бандит какой-то, я просто работаю с Султаной как продюсер. Меня наняли и я работаю. Я двадцать лет отдал работе в филармонии, я любил свою работу, но ведь мне платили так мало. Поэтому я с удовольствием принял предложение Петровского и пошел к нему по контракту. Кстати, я и к вам, Татьяна, приехал не просто так, а с предложением.

— Каким это? — спросила удивленная Татьяна.

— Я просто подумал, что сейчас, когда погиб весь ваш музыкальный материал и ваш друг и соратник, к сожалению, тоже погиб, у вас будут проблемы с работой, — сказал Тоцкий, — но терять для зрителей такой голос, как у вас, такие композиторские данные как у вас просто непозволительно. Вы согласны?

Татьяна ничего не ответила, но непроизвольно зарделась от смущения. Благонамеренный Тоцкий повернулся к отцу Татьяны и продолжил:

— Вы даже не представляете, что у вас за дочь! Откуда у нее этот дар рождать мелодии, которые сразу же трогают за душу и не отпускают. А голос? Какие обертона, какой диапазон! Она не врет никогда ни одной ноты! И надо же теперь, когда осталось сделать только шаг, вдруг случается это несчастье, этот пожар! Но ничего, мы все восстановим. Все песни запишем заново. Мы наберем новый коллектив из живых музыкантов и будем работать.

— Вы это серьезно? — с подозрением спросила Татьяна.