Кровавая жатва

Ну вот. Какое-то движение… Там, высоко… Эви подняла руку, прикрывая глаза от солнца. Нет, это невозможно! Ей показалось, что она видит какую-то фигурку наверху церкви. Но там точно никого не могло быть. Она видела птицу. Или, возможно, белку. Или кота?

Отстегнув тесьму, она сняла шляпу. Тяжесть в голове мгновенно уменьшилась.

Она услышала чьи-то шаги и постукивание раскачивающихся на неровной поверхности старых каменных плит, которыми был вымощен церковный двор. Это вернулся ее белокурый рыцарь в ярких полосатых шортах. Он почти бежал к ней между старых надгробий со стаканом воды.

— Привет! — сказал он подходя. — Я могу сделать чай, но это займет больше времени. Как вы себя чувствуете?

А как она может себя чувствовать? Ее вывели из себя жестокие подростки, передвигающиеся на бешеной скорости. Она свалилась с лошади, и ей пришлось беспомощно валяться на дороге подобно выброшенному на берег киту. А потом, чтобы убить в ней остатки самоуважения, ее, как беспомощного младенца, поднял на ноги белокурый недоумок, от которого пахло… как от мужчины.

— Думаю, уже лучше, — ответила она. — Падать с лошади — это всегда потрясение. Особенно, если приземляешься не на мягкую землю.

Он сел на скамейку рядом с ней.

— Охотно верю, — сказал он. — Не хочется выглядеть бестактным, но стоило ли выезжать одной, с больной ногой… и вообще?

Эви открыла было рот, но тут же закрыла его. Он был прав. Чтобы как-то выиграть время, она посмотрела на часы.

— Что ж, в ближайшее время со мной вряд ли такое повторится, — сказала она. — В конюшне, из которой я приехала, очень строгие правила. Так что в течение следующих шести месяцев я буду потихоньку наматывать круги на манеже под присмотром тренера.

— Ну, может быть… — Мужчина перехватил ее взгляд и замолчал. — Так откуда вы приехали, издалека? — через время спросил он.

— Из конюшни Брок Фармс, — ответила она. — Это примерно четыре мили отсюда через торфяники.

— Может быть, позвонить, чтобы они вас забрали? Я не уверен, что фургон для лошади сможет заехать сюда, наверх, но я мог бы пройти…

— Нет!

Это прозвучало несколько громче и тверже, чем Эви хотелось бы, просто ее не оставляло ощущение неминуемой схватки, которую она должна выиграть, несмотря на ушибы и дрожь в теле.

— Спасибо, — продолжала она, выдавив из себя улыбку. — Через минуту я поеду.

Она была далеко не готова снова садиться на лошадь, но допила воду и опять надела шляпу, твердо решив показать ему, что немедленно уезжает, потому что уже точно знала, что будет дальше.

Он покачал головой. Ну конечно, почему бы ему и не качать головой? Он был высоким и сильным, руки и ноги у него действуют исправно, а это делает его хозяином ситуации.

— Я не стану помогать вам сесть на лошадь, — сказал он.

— Не поняла…

— Простите, лапушка, но вы же инвалид, к тому же сильно ударились и у вас, вероятно, сотрясение. Вы просто не можете ехать верхом четыре мили по торфяникам.

«Простите, лапушка…» Она уставилась на дорогу, чтобы не испепелить его взглядом, потому что инвалидам не положено злиться. Если она что-то и усвоила за последние три года, то именно это. Когда злятся нормальные люди, они начинают выходить из себя, и это происходит с каждым из нас; если же вы инвалид, то любое проявление раздражения означает, что вы встревожены, что вам нужна помощь, что вы не способны…

— Спасибо за беспокойство, — сказала Эви, — но инвалид я или нет, я по-прежнему несу ответственность за свои действия, и мне, собственно, не нужна помощь, чтобы снова сесть на лошадь. Поэтому не смею вас больше задерживать.

Она протянула ему пустой стакан. Было бы намного лучше, если бы он оставил ее одну.

— Каким образом? — Он не двинулся с места.

— Не поняла, что именно?

— Каким, интересно, образом вы собираетесь пройти пятнадцать метров вниз по склону и забраться на лошадь, если перед этим не могли самостоятельно подняться с земли?

— Смотрите и учитесь.

Эви поднялась на ноги. Стена была всего в полуметре. На нее можно будет опереться, спускаясь с холма.

— Подождите секундочку. Предлагаю вам сделку.

Теперь он стоял прямо перед ней. Самостоятельно добраться до стены она еще смогла бы, а вот обойти его — уже, вероятно, нет.

— Что еще?

— Если вы согласитесь отдохнуть еще десять минут и позвонить мне сразу же, как только доберетесь на конюшню, я помогу вам сесть на лошадь и провожу вас на верховую тропу.

Итак, она уже ведет переговоры насчет самых главных своих свобод с мужчиной, которого встретила буквально только что.

— А если я не соглашусь?

Он вынул из кармана мобильный телефон.

— Я звоню в конюшню Брокс Фарм и рассказываю им в деталях, что здесь произошло. Думаю, они стартуют еще до того, как вы дойдете до конца этой стены.

— Идиот!

Слово вырвалось прежде, чем она успела сдержать свой язык.

Он поднес телефон к глазам.

— Убирайтесь с дороги!

Он уже нажимал какие-то кнопки.

— Привет! — сказал он через секунду. — Мне нужен номер телефона платной конюшни…