Кровавая жертва Молоху

«Это всего лишь усталость, – твердит себе Лундбум. – Ничего особенного. Просто переработал».

Неуклюжей походкой он возвращается в дом, расставив руки, чтобы удержать равновесие. Войдя, тяжело опускается на скамью в прихожей.

Ясное дело, мальчик мог бы быть его сыном. Но она ничего не возразила, когда он усомнился. Да и как бы он смог позаботиться о нем? Малышу нужна мать. И он знает, что Щепка и ее жених взяли его себе.

Так будет лучше.

Дом уныло молчалив. В кровати лежат лишь бутылки с горячей водой.

С усилием поднимается он по лестнице в спальню, с каждым шагом повторяя: «Так будет лучше. Так будет лучше».

«Десять миллионов», – думала Ребекка по дороге домой. Акции лежали в ее сумочке на заднем сиденье.

«Канадских долларов», – повторяла она про себя в растерянности, стоя с ними в руках посреди кухни. В конце концов она засунула их под кучу счетов, лежавших на письменном столе.

– Я должна забрать Маркуса, – сказала она собакам. – Подождите меня здесь.

Однако едва она открыла входную дверь, Вера воспользовалась случаем и выскользнула наружу.

– Ну да, понятное дело, – проговорила Ребекка, открывая дверь машины. – Как будто ты когда-нибудь прислушивалась к тому, что я говорю. Стало быть, ты поедешь со мной за Маркусом?

Вера запрыгнула на переднее сиденье. Ребекка слышала, как в доме обиженно скулит Щен.

Она ехала по гравийной дороге, пока не добралась до тропинки, ведущей к реке Раутасэльвен.

Последние лучи солнца исчезли. Небо было темно-синим. В просветах между облаками проглядывала луна. На ветвях деревьев дрожали капли влаги. Пятна снега на земле мерцали в темноте, как зеркала.

Тропинка была скользкая, видимость нулевая. Бревенчатая дорожка через болото оказалась еще хуже.

Вера неслась легким бегом на когтях, но и она, и Ребекка пару раз поскальзывались и плюхались в болото.

Когда они перебрались на другую сторону, у Веры был мокрый живот, а Ребекка промокла до колен.

В ботинках хлюпала вода. Пальцы ног тут же начали мерзнуть.

Домики вдоль реки стояли темные, пустые и брошенные. Лодки перевернуты вверх дном. Велосипеды, песочницы и уличная мебель накрыты брезентом.

Ребекка задумалась, какой же из домиков одолжила у знакомых Майя.

– Ну что, нам остается только идти дальше, – сказала она Вере.

Собака побежала вперед через лес. Ребекка пошлепала дальше, пока не увидела домик, в котором горел свет. Она постучала.

Дверь открыла Майя Ларссон.

– Ой! – сказала она, увидев мокрые ноги Ребекки.

Она разыскала пару сухих шерстяных носков и поставила вариться кофе. Ребекка помяла руками пальцы и почувствовала боль, когда они начали согреваться.

– Эрьян и Маркус пошли вверх по течению, чтобы порыбачить, – сообщила Майя. – Будем надеяться, что они не поскользнутся и не разобьют себе головы в темноте. Думаю, они скоро вернутся. Сними джинсы, пока ждешь. Хочешь бутерброд с печеночным паштетом?

– С удовольствием, я не обедала. Ты знала, что у Суль-Бритт был единокровный брат?

– Нет, да что ты говоришь! Она всегда говорила – дескать, хорошо, что я есть, потому что у нее самой нет братьев и сестер. Подожди, я должна сосчитать, чтобы кофе не получился слишком крепкий. Эрьян считает, что в хорошем кофе ложка должна стоять.

– Стало быть, она сама об этом не знала?

Майя Ларссон включила кофеварку и достала из полиэтиленового пакета буханку хлеба. В ее движениях была какая-то задумчивость. Она медленно нарезала хлеб ровными одинаковыми ломтиками, намазывала масло и паштет, словно писала картину.

– Нет, я должна была бы сильно удивиться. Но ведь у всех семей есть свои маленькие тайны. Не так ли?

Она положила бутерброды на тарелку перед Ребеккой.

– Она мне ничего не говорила. Но, думаю, она должна была знать – во всяком случае, после смерти отца.

Телефон Ребекки пискнул, сообщая о приходе эсэмэски. Майя Ларссон отвернулась, доставая из шкафа две кружки для кофе. Ребекка вытащила телефон из кармана куртки. Это было сообщение от Сони на коммутаторе. «Единокровный брат Суль-Бритт Ууситало, – писала она. – Посылаю имя, личный номер и фото в паспорте по электронке».

Ребекка открыла почту.

«Эрьян Бекк, 19480914-6910».

Ребекка перестала дышать. Прошло несколько секунд, прежде чем загрузилась фотография в паспорте. Она сразу узнала мощную светлую шевелюру.

– Послушай, – начала она, изо всех сил стараясь говорить своим обычным голосом, – а как, ты говорила, вы познакомились с Эрьяном?

«Проклятье! – стучало у нее в голове. – Черт! Черт! Черт!»

– По весне он пришел проверить мои счетчики на воду, – ответила Майя, ставя на стол чашки.

– А разве сейчас мы не сами их считываем и посылаем данные?

– Да, я так и делала. Но у них возникли проблемы с компьютером, и часть информации пропала. Так или иначе, у меня во дворе стояло засохшее дерево, которое норовило упасть на мой сарай. И он предложил спилить его. С этого все и началось. А почему…

Внезапно Ребекка вскочила.

– Маркус! – воскликнула она.

Майя уже взяла в руки кофейник. Теперь она поставила его на стол.

– Боже мой, Ребекка, – проговорила она. – Что с тобой?

– Даже не знаю, как сказать, – пробормотала Ребекка. – Но Эрьян… он ведь…