Кроваво-алая

Вот, чем она разительно отличалась от Алой. Руби всегда была невинностью, и ее всегда хотелось развратить.

– Хотелось бы больше доказательств, – заявляет уже смелее.

Расплываюсь в улыбке. Думаю, мы с ней определенно подружимся.

– Есть ли у тебя какие-то планы? – Спрашиваю.

– Что ты предлагаешь? – Быстро понимает.

– Тоже, что когда-то дьябольер. С одной лишь заменой.

Смотрит мне в глаза, испытывает, понятное дело, что ищет выгоду. Но как она узнает? Как поймет? Нужно время, доказательства. Но ведь за неимением дьябольера у нее нет доступа к Ойелету. Как она к нему попадет?

– Элис, – зачем-то представляется, как будто мне действительно нужно ее имя.

Ухмыляюсь и выдаю:

– Твой Повелитель.

Улыбается лукаво, развращено, на секунду закусывает губу, а потом снова присасывается к моему члену. Это сотрудничество явно придется мне по вкусу.

Глава двенадцатая

Ян

Руби. Сказать, что я чувствовал вину, это ничего не сказать. Да, я инкуб, да я иногда предавал и подставлял настолько по-крупному, что даже Ойелет наверняка разинул бы рот от удивления.

Но не с ней.

Ее мне хотелось оберегать, ее мне хотелось спасти. Потому что она была случайной жертвой, ей здесь не место, среди нашей тьмы.

А я ее самолично отвез в лапы архидемона, который собирается сделать из нее инкубатор для своего выводка.

Разве же у меня был выбор? Возможно. Но я по-прежнему раб, по-прежнему от меня зависит жизнь Эм…

Сколько лет прошло? Я перестал надеяться, перестал верить, что когда-нибудь ее еще хоть раз увижу. Но тут появляется суккуб, демон порока и… предлагает мне возможность. Да кто она такая? Демоны такими не бывают.

Но она… Руби… рубиновое чудо, забредшее по ошибке в логово зверя, спасающая уже не первую жизнь из этой тьмы.

Не могу, просто физически не могу уехать. Жду. Знаю, что бесполезно, Ойелет ее так просто не отпустит. Но если она выйдет…

Есть шанс. Маленький такой шанс.

Когда Ойелет звал меня к себе и сцеживал для зелья мою сперму, едва живой, но я видел алхимика, который творил свое волшебство. Наверное, только на минималках можно подобное почувствовать, но я совершенно четко ощутил привкус зелья. Чего-то не хватало, что-то отсутствовало и из-за этого, даже если Ойелет в нее кончит, она может и не забеременеть.

Заклятие джина было сильным, это было понятно сразу же. Он уж ставил, так все и без остатка. И это может ее спасти.

Но сам факт…

Сжимаю руль и не могу. Бесит бессилие, но понимаю прекрасно, что если бы она не пошла, было бы только хуже. Ойелет не щадит никого.

Я знаю многих демонов и колдунов, но больше тех, кто был хоть более или менее нормальным, тех, кто хоть издалека мог проявить что-то хорошее, уже мертвы. Архидемон беспощаден. Он умеет подчинять.

Но что я могу? Все мои навыки, все достижения… как же невыносимо оттого, что я бессилен.

Делаю глубокий вздох, откидываюсь на подголовник и смотрю перед собой. На то самое место, где убили дьябольера.

– Прости, Тэон, я не уберег ее, – извиняюсь.

Знаю, что он уже давно не в этом мире. Но если я хоть что-нибудь понимаю в любви, то я знаю наверняка: в его бы силах, и он бы нашел способ быть с ней рядом.

Я знаю это чувство. Конечно же я не доверял Руби изначально. Кто бы стал? Пусть она повела себя нетипично, всеми силами пыталась убедить меня, что она другая, но мне нужны были доказательства.

Я наблюдал за ней, за ним, за ними вместе, я видел многое, чтобы понять наверняка: это любовь.

Я тоже любил, и я узнал это чувство, Руби была права. Только я и мог понять это.

Будем честны: Руби далеко не уродка, она – суккуб, и мое желание ее тела совершенно естественно. Я сплю с ней в кровати три месяца подряд, это надо быть выжженным бревном, чтобы не захотеть ее.

Но еще меня привлекает в ней ее горечь. Она так сильно любит его, что ни одно событие в ее жизни не изменяет этого чувства. Она не позволяет ему исчезать, да оно и не уходит. Это ее чувство, ее бесконечное море эмоций к нему…

Признаю, я завидовал ей. Да, дьябольер погиб трагической смертью и Руби еле-еле удалось спасти. Но у них были возможности, мои с Амандой отняли много лет назад. У нас не было «украдкой», у нас не было полного и всецелого погружения. У нас были только обычные человеческие отношения и принятие. Любовь, да, но потом ее у меня отняли, и я ничего не могу с этим сделать. До сих пор.

У них же были допущения, игра на острие, опасная близость, сближение, они любили друг друга душой до полной и безраздельной потери. Когда его не стало, она частично умерла. Я это вижу в ней, в ее бесконечных глазах. Она борется, мстит, но она сломлена. Ничто ее уже не вернет к нормальной жизни.

А я собственнолично отвез ее к башне! Злюсь на себя, но что делать? Все мы рабы тех или иных обстоятельств.

Все еще сижу в машине и продолжаю чего-то ждать. Чего? Неужели действительно рассчитываю, что Ойелет ее так просто отпустит? Глупо, но… да, рассчитываю. Через что ей придется пройти, через что…

В любви все иначе. Была бы она обычной суккубкой, да она бы сама мечтала остаться с Ойелетом наедине.

Но рана ее незатянувшейся потери слишком велика.