Кровавое копье

Маскарад Джейн завершила туфлями, потрескавшимися и с расшатанными каблуками. Профессионалы всегда обращают внимание на обувь. Джейн полагала, что неряшливых пожилых дам в неряшливой одежде люди не замечают, они остаются невидимками, а потому это идеальный камуфляж. Она говорила об этом еще много лет назад и утверждала, что лично провела несколько экспериментов такого рода. Поместите в комнату пятнадцать человек, а потом попросите опытных агентов подробно описать каждого из них. Агенты не только не могли вспомнить цвет волос неряшливой старушки, ее рост и комплекцию — в шестидесяти двух процентах случаев она вообще исчезала из их поля зрения. По крайней мере, так говорила Джейн. Но Мэллой не верил ей. Она лгала настолько убежденно и непрерывно, что понять, когда она говорит правду, было невозможно. И то, что в том или ином случае она сообщала истинную важную информацию, значения не имело. Ложь являлась искусством, которым следовало пользоваться всегда, потому что в определенных обстоятельствах это могло спасти тебя от смерти. Непросто научиться намеренно искажать истину, но еще важнее уметь распознать это.

В данном случае если это и не было правдой, то весьма походило на нее. Впрочем, Джейн не осталась для Мэллоя невидимкой. Но она его восхищала. Такого удостоились не многие: мать, отец, Гвен и Джейн Гаррисон. Чуть больше было людей, которым он доверял, но вот что интересно: ни отец, ни Джейн в этом списке не значились.

Глядя на Джейн в маскарадном костюме, трудно представить, что она занимает пост исполнительного директора отдела оперативной работы в Лэнгли, и уж тем более невозможно вообразить, что она начала свою карьеру с внедрения в итальянские террористические ячейки, где выслеживала марксистов и занималась любовью с кем попало.

— Тысяча мадонн, — пробормотал Мэллой. — Как вижу, твой восторг вызвало единственное оружие, выставленное в этом зале.

— Здесь нет тысячи мадонн, Ти-Кей.

Мэллой обвел взглядом застывших мадонн, держащих на руках миниатюрных младенцев, украшенных нимбами. Двуперстное благословение разительно напоминало хипповский знак «V».

— Похоже на то, — сказал он.

— Не нравится византийское искусство?

— Оружие они делали неплохое.

Джейн наконец улыбнулась.

— Ты тоже так считаешь?

Джейн отвернулась и подошла к особенно примитивному распятию. Мэллой миновал мадонну с младенцем и направился к чуть более интересному изображению казни на кресте. Когда он проходил мимо Джейн, та проговорила:

— Во что ты меня втянул, Ти-Кей?

Мэллой стал разглядывать второе распятие. На картине был изображен момент, когда центурион Лонгин протыкает копьем бок Иисуса Христа. Кровь хлестала фонтаном. У подножия креста стоял мужчина в шелковых одеждах и собирал кровь в золотую чашу. С точки зрения науки все выглядело неестественно — у Христа, который к тому моменту, когда римский воин проткнул его копьем, уже был мертв, не могло возникнуть столь обильное кровотечение, да и с точки зрения искусства картина оказалась написана так себе, но Мэллой задумался о самом понятии крови. Человек эпохи Средневековья безмерно возвышал могущество крови как таковой. Кровь окрашивала копье, чашу, терновый венец и крест, и именно она делала эти реликвии столь ценными для верующих. Но эта кровь не означала то же самое, что «кровь» причастия. Для средневекового человека это были разные вещи. Потому что даже за намек на пятнышко крови Спасителя, как известно, эти люди были готовы отдать целые царства.

— Ты говоришь о Джеке Фаррелле? — спросил Мэллой с хорошо отрепетированным удивлением.

Джейн остановилась чуть позади, немного в стороне. Казалось, она тоже внимательно рассматривает струю крови, льющуюся в чашу.

— Планировалась тихая операция, Ти-Кей.

— Что я могу сказать? Я не думал, что он сбежит.

— Внимание средств массовой информации привлек не его побег, а то, что перед этим он похитил полмиллиарда долларов.

— И то, что он свою секретаршу прихватил, делу не помогло.

— Секретарша — это очень мило, с точки зрения масс-медиа.

Голос Джейн звучал устало, отстраненно. Можно было не сомневаться, что она ужасно зла, на что имела полное право. Конечно, проблема возникла из-за Джека Фаррелла, но Джейн во всем винила Мэллоя.