Кровавое пророчество

Сейчас, когда Владимир Сангвинатти изложил ему свои мысли, Монти сомневался, что в этом случае благожелательность не была ещё одним синонимом «рабства». Он также не был уверен, что позволение пророку по крови жить самостоятельно, было пассивной формой убийства.

Но он знал наверняка, что любое вмешательство в отношении Мег Корбин и её зависимости наносить порезы теперь должно исходить от Саймона Вулфгарда, а не с его стороны.

* * *

Зазвонил телефон, когда Мег надевала пальто.

— Алло.

— Мег? Это Шутник. Послушай, с другими пони идёт старина Ураган. Он сейчас на пенсии, поэтому и живёт в Лейксайде, но было бы неплохо, чтобы он почувствовал себя полезным. Не могла бы дать ему письма для Оулгарда или для двора Пони.

— Конечно. Как я узнаю, какой из них он?

— Белая грива и хвост, и серая шуба с оттенком голубого. Его ни с кем не спутаешь.

— Мне надо идти, — сказала Мег, услышав хоровое ржание.

Она открыла дверь доставки и оторопела.

Её ждало двенадцать пони. Четырёх из них Мег не узнала, но она разглядела того, что был Ураганом, благодаря описанию Шутника. Вместо того чтобы сформировать свою обычную очередь, все пони толкались, пытаясь занять первую позицию у двери, толкаясь и толпясь, пока вдруг Гром не стукнул копытом.

Гул сотряс здание, и Мег схватилась за дверной проём в попытке сохранить равновесие.

Она посмотрела на пони. Ох, он же не мог быть…

Внезапно прогремел голос:

— Благослови Таисию! Что тут происходит?

Она никогда раньше не слышала этот голос, но готова была поспорить, что из окна консульства орал Эллиот Вулфгард.

В последовавшей абсолютной тишине она услышала, как захлопнулось окно.

— Ты наживёшь мне проблем, — сказала она Грому, тихо прошептав.

Пони не посмотрел на неё, что подтверждало, что он был ответственен за раскат грома.

— Итак, — непоколебимо сказала она. — Почтовые курьеры Лейксайда — воспитанные пони. Все, кто не может вести себя порядочно, вынуждены будут пойти домой.

На самом деле она не могла заставить их вернуться в Хлев Пони, если те плохо себя вели, но она просто встала в дверном проёме сортировочного зала. Пони уставились на неё, словно пытались понять, не блефовала ли она. Затем они кое-как выстроились в аккуратную линию, как обычно возглавлял очередь Гром.

— Спасибо, — испытывая головокружение от триумфа, Мег отошла к столу и подняла стопы писем для корзин Грома.

Пока пони перемещались по ходу очереди, она заполнила корзины Молнии, Торнадо, Землетряса и Тумана. Вернувшись к столу за последними тремя пачками писем, она задумалась об именах пони. Если Гром мог создавать такой громкий звук, просто топнув копытом, что могли сделать Торнадо или Землетряс, если рассердятся?

Проще не думать об этом. Точно так же, как она не думает о том, что Волки и вампиры живут в том же многоквартирном комплексе, что и она… или почему она чувствует себя в большей безопасности в их обществе, а не людей, с которыми она была вынуждена жить в общине.

Равно как она и не признается, что ей было любопытно увидеть Волка в его Волчьей форме. У неё не было обучающих образов Волка терра индигене, только образы животных. Даже её распорядитель, при всех его деньгах, которые он получал за использование пророчества, не смог купить фотографию Волка, чтобы использовать как справочную информацию.

Вырвавшись из раздумий, Мег сходила за блюдом с угощениями и подала два кусочка моркови Грому.

Он посмотрел на неё, посмотрел на морковь и покачал головой.

— Морковь, — сказала Мег. — На прошлой неделе тебе нравилась морковь.

Снова качание головой. Гром поднял копыто, глянул в сторону консульства и аккуратно опустил копыто.

Мег изучила пони и почувствовала трепет в животе. Ох, нет.

Удалившись — и осознав насколько холодно было в комнате из-за того, что она слишком долго продержала дверь открытой — она заторопилась в главный зал, схватила календарь и маркер, а потом спешно вернулась к пони.

— Смотрите. — Мег нарисовала большую С на Лунном Дне, затем повернула календарь к пони, не то, чтобы она считала, что они могут читать, но судя по всему, слова они понимали. — Кусочки сахара у нас были в День Луны как специальное угощение. Мы не получим кусочки сахара снова в виде угощения вплоть до следующего Лунного Дня, который вот здесь, — она нарисовала ещё одно С на календаре. — Сегодня наше угощение — морковь.

Она отложила календарь с маркером, взяла вновь чашу с угощениями и вернулась в дверной проём.

— Сегодня морковь.

Она протянула два кусочка моркови.

Умудрившись выразить разочарование и безропотность, Гром съел свою морковь и направился доставлять письма.

Все пони съели свою морковь, включая тех, кто показался сегодня только потому, что они ожидали сахар.