Кровавые берега

Через час, когда с арены убрали мертвые тела, раненых, катапульты, а также обломки бревен и лестниц, настал и наш черед развлекать публику. То, что именно нам выпала честь завершать шоу, приводило северян в восторг, а меня, наоборот, бросало в холодный пот. По канонам жанра, в финале подобных игрищ всегда устраивалось самое грандиозное представление. И мне было страшно даже вообразить, что в Кровавом кратере может быть грандиознее осады десятиметровой башни с последующим ее разрушением. Разве что осада сразу двух таких башен, но для этого на «Недотрогу» посадили слишком мало вояк и слишком плохо их вооружили.

Выведя бронекат на арену, я впервые в жизни ощутил на себе пристальное внимание сразу нескольких тысяч пар глаз. Приятного в этом было мало, особенно учитывая, что я и так пребывал на взводе. Но как тут было не волноваться, если на «Недотроге» отсутствовала даже рубка, чьи стены могли бы хоть немного защитить меня от опасности. Штурвальная стойка и рычаги скоростей торчали прямо из кормовой палубы. А позади, на расстоянии всего вытянутой руки, вращался маховик Неутомимого Трудяги. ДБВ был единственной деталью, которая до сих пор оставалась тут неповрежденной. Да и то лишь потому, что ее создали Вседержители, а не человек.

Этот Трудяга был небольшим, но все равно его установка на «Недотрогу» являла собой такое же расточительство, как игра на арене с бревнами. Потешная машинка длиной всего полдюжины метров, установленная на смешные колесики двухметрового диаметра! В хамаде она сразу зарылась бы по самое брюхо в песок, но по ровному, утоптанному дну Кровавого кратера носилась очень даже резво.

И все бы ничего, если бы не издаваемый ею грохот! Перевозчики династии Проныр не знали, что такое езда на разболтанных механизмах. Любая легкая поломка или люфт исправлялись нами сразу же на месте. Серьезная – в мастерских ближайшего города, куда «Гольфстрим» доставлял на буксире другой наткнувшийся на него перевозчик (до своей ссоры с Владычицей я избегал бездорожья и ездил лишь проторенными путями). Ну а работа с таким педантичным механиком, как де Бодье, позволила мне и подавно забыть обо всех злокачественных шумах. Гуго на многотонной погремушке по имени «Недотрога» и вовсе схватил бы сердечный приступ. Но мои нервишки были все же покрепче. И я, несмотря ни на что, управлял этой штукой, проклиная тот день, когда она была создана.

– Давай круг почета, Проныра! – бросил мне между делом Тунгахоп, не отвлекаясь от разогрева публики. – И прибавь скорость! Только не слишком! Чуть побыстрее, чем сейчас, и хватит пока!

Круг так круг – было бы сказано… Пока мои пассажиры потрясали оружием и выкрикивали трибунам имена своих предков, я трудился в поте лица. Покореженные и затем неаккуратно выпрямленные рычаги переключались туго, а в стопорные пазы входили лишь после хорошего пинка. Я метался между ними и штурвалом, бранясь сквозь зубы, и, наверное, выглядел комично рядом со своими героическими соратниками. Что, впрочем, не имело для меня значения, ведь я не искал себе ни воинской славы, ни почетной гибели, ни тем паче популярности. И мне, к счастью, не требовалось самолично вступать с битву с врагом, кто бы ни спустился к нам в кратер по второй тропе Героев.

За те минуты, что мы объезжали арену, глашатай со специальной террасы вещал без остановки в огромный рупор. Отлично поставленный, исполненный драматизма голос долетал до самых дальних ярусов амфитеатра. Но галдеж северян и дребезжание «Недотроги» мешали мне разобрать, о чем говорится во вступлении к третьему акту этого шоу. Кажется, там упоминалось что-то про древние океаны, про бороздящие их деревянные парусные корабли, про китов, чьи скелеты до сих пор в изобилии разбросаны по Атлантике… Понятно, что на арене назревало нечто откровенно поганое, но при чем тут морские истории эпохи Чистого Пламени?

И вообще, куда я попал? Что я здесь делаю? Суждено ли мне когда-нибудь вернуться в мой привычный мир, пускай и там меня не ожидало ничего хорошего…

Описав круг, я по приказу домара остановил «Недотрогу» у подножия тропы Героев, по которой мы сюда спустились, и развернул бронекат носом к центру кратера. Глашатай завершил свою речь на возвышенной ноте, но не успело эхо его голоса утихнуть, как с той же террасы грянули фанфары. И без того ошалев от шума, я подумал, что если их рев сейчас не прекратится, то мои мозги взорвутся еще до того, как на арену явится противник… Но нет, трубачи выдули все положенные ноты прежде, чем это случилось, и умолкли. А в воцарившейся тишине ко второй тропе Героев был подкачен иностальной контейнер на колесах. Довольно внушительный. Внутри него вполне могла бы поместиться «Недотрога», и там еще осталось бы много свободного места. Подталкиваемый сзади бронекатом-строймастером, контейнер продолжал двигаться к спуску, по которому ему, очевидно, предстояло вот-вот скатиться…

Точно! Строймастер спихнул огромный ящик с края, и тот помчался вниз по тропе, громыхая колесами и набирая скорость.