Кровавые подснежники

– Ты, Горников, Нефелина заказал. Ты! Вопрос: зачем? Кому Нефелин дорогу перешел?

– Гонишь, начальник! Я не при делах! А этот сенс знаешь куда себе засунь, – скривился Баклажан, кивком показав на диктофон. – У тебя санкция на прослушку есть? Нет!

– Уверен, что нет?

Все верно говорил Баклажан: доказательство получено без разрешения суда, поэтому его признают недействительным. И Радич откажется от показаний против него. У него семья на воле, мало ли что с ними может случиться, если он не одумается.

– Уверен! – с вызовом усмехнулся Баклажан.

– А если Радичев даст показания?

– Он меня сдал? – Вася презрительно скривился и смачно сплюнул в сторону от себя.

Максим с возмущенным удивлением посмотрел на него, обогнул стол, подошел к задержанному, велел ему подняться и снял с него наручники. А затем со всей силы ударил его лбом в переносицу. Баклажан рухнул как подкошенный. Никакое двойное бронирование ему не помогло. Одинцов схватил его руки, заломил их за спину, окольцевал и, вернув Баклажана на место, угрожающе проговорил:

– Ты со мной, гнида, шутки не шути! Я с тобой тут церемониться не собираюсь! И за Любу ты, падла, ответишь!

– Эй, я не при делах! – вскинулся Баклажан.

Была у Максима любимая женщина. Не так давно ее похоронили. Они гуляли в лесу, когда появились бандиты Лукомора. Их было четверо, все с дробовиками. Люба увидела их первой и успела припасть к земле. Максим ответил огнем, бандиты отступили, на этом все и закончилось.

Люба тогда не пострадала. Она погибла спустя несколько минут после того, как бандиты скрылись в лесу. Ее убил снайпер, нанятый госпожой Семеновой. Он стрелял в Максима, а попал в Любу, так уж вышло… И Лукомор тогда отправил по его душу своих бойцов, и его боевая подруга снарядила снайпера…

– Как же не при делах? А кто отморозков за мной отправил? Ты отправил! Тебе Лукомор отмашку на меня дал!

– Да не на тебя… – скривился Баклажан. – И не Лукомор… Пацаны на охоту чисто вышли, крякву пострелять…

– И Любу за утку приняли?

– А я знаю, что на Матюху нашло? Крыша у него съехала, сдуру он пальнул.

Увы, но и Лукомор тогда выкрутился, и сам Баклажан. Наказали только их бойца, который стрелял в Любу. На охоте они были, на людей каких-то вышли, у Матюхи ум за разум зашел, все такое. Такова была официальная версия. Никто из бандитов Баклажана тогда не сдал. И снайпера тогда взяли, но тот про Баклажана даже не слышал. У Семеновой был свой человек, далекий от лукоморской братвы.

– Не сдуру он пальнул. Твои пацаны Любу пасли, за ней они поехали…

– Да не при делах они! Нет на них крови!

– Это ты так говоришь. А я скажу, что ты за ними стоял. И я точно это знаю. Доказательств у меня нет. И не надо. Я на тебе за Нефелина отыграюсь. Ты меня понимаешь?

– Не заказывал я Нефелина!

– А кто Радичеву челюсть сломал?

– Не знаю! Может, вы?

– Радич на тебя заявление писать не будет. И не сдаст он тебя. – Максим смотрел на Баклажана пристально, как будто пытался загипнотизировать взглядом. – Я могу, конечно, на него надавить, но у него семья, сын, вдруг мы за ними не уследим? Да и не хочу я, чтобы тебя сдавали. Я хочу, чтобы ты сам сознался, и заставлю тебя это сделать. Считай, что я пошел на принцип. Из-за особого к тебе отношения… В тюрьме ведь не только воровская власть, правда? И менты там козлы, честных арестантов обижают, так?.. Как бы тебя там не обидели, Баклажан… Ты меня знаешь и должен понимать, шучу я или нет. Я не шучу. Все очень серьезно.

Баклажан понял, вжал голову в плечи, опустив глаза. И куда только вся бравада делась!

– Сегодня спи спокойно, Вася, – дожимал его Максим. – Сегодня с тобой в хате ничего не приключится. А завтра… Не буду говорить, что будет завтра. Пусть это станет для тебя сюрпризом.

– И не боишься? – дрогнувшим голосом спросил задержанный.

– Главное, чтобы ты ничего не боялся.

– Так нельзя, начальник! Это беспредел! – Баклажан подавленно взглянул на Максима и снова опустил голову.

– Такой вот я плохой мент. Можешь пожаловаться на меня в прокуратуру.

Вася промолчал.

– Думай, Горников, думай. У тебя еще есть время.

Максим взял бланк, стал заполнять «шапку» протокола. И все время, пока он это делал, Баклажан пребывал в тяжком раздумье.

– Ну что, начнем, гражданин Горников? – Одинцов собрался начать допрос заново, но уже под протокол.

– Хорошо, это я заказал Нефелина, – сдался Вася.

– Причина?

– Ну, скажем так, личная неприязнь.

– А может, платежные терминалы?

– Ну, может, и платежные терминалы…

– Насколько я знаю, платежные терминалы – это бизнес Лукомора.

– А кто отвечает за этот бизнес? Я отвечаю. Так что Лукомор не при делах…

– Не сдашь Лукомора?

– Не сдам… Да он про Нефелина и не знает. Можешь подъехать к нему, спросить.

– И спрошу, не сомневайся.

– Только на меня не вали. Я Дмитрия Андреевича не сдавал, не сдаю и сдавать не собираюсь.

– Ты за него срок отсидишь.

– Не за него. За себя. И много не дадут… Я не давал команду «мочить» Нефелина. Его не должны были убивать. И если Радич накосячил, я не виноват.