Но как долго могла советская экономическая модель быстрой индустриализации обеспечивать развитие в странах, более индустриализованных, чем был Советский Союз времен первой пятилетки, и чьи граждане ожидали более высоких стандартов жизни? Как долго могли общества Восточной Европы принимать коммунизм в качестве национального освобождения, если их коммунистические руководители были очевидно обязаны чужой державе – Советскому Союзу? Сколько могла Москва поддерживать образ Запада как постоянного врага, если Соединенные Штаты, казалось, представляли собой и процветание, и свободу? Сталину нужно было, чтобы назначенные им восточноевропейские руководители делали то, чего он хотел, эксплуатировали национализм и изолировали свои народы от Запада, что было очень труднодостижимой комбинацией.
Это было заданием Андрея Жданова – нового начальника Управления пропаганды и любителя искать решения в безвыходных ситуациях. Жданов должен был разработать теорию неизбежной победы Советского Союза в послевоенном мире, а пока что защищать чистоту России. В августе 1946 года Коммунистическая партия Советского Союза приняла резолюцию, осуждающую западное влияние на советскую культуру. Загрязнение проистекало из Западной Европы и Америки, а также и через культуры, расположенные на пересечении границ, например, еврейскую, украинскую или польскую. Жданову также приходилось считаться с новым соперничеством между Советским Союзом и Соединенными Штатами таким образом, чтобы восточноевропейские руководители могли понять и перенять это по отношению к собственным странам.
В сентябре 1947 года лидеры европейских коммунистических партий собрались в Польше заслушать новую линию Жданова. Встреча проводилась в бывшем немецком курортном городе Шклярска-Поремба, донедавна известном как Шрейберхау; участникам сказали, что их партии станут членами «Коммунистического Информационного бюро», или «Коминформа». С помощью Коминформа Москва будет сообщать линию и координировать политику. Собранные коммунистические лидеры узнали, что мир разделен на «два лагеря» – прогрессивный и реакционный, – и Советскому Союзу предназначено возглавить «народные демократии» Восточной Европы, а Соединенные Штаты обречены унаследовать все изъяны дегенеративного капитализма, которые еще недавно можно было наблюдать в нацистской Германии. Необратимые законы истории гарантировали окончательную победу прогрессивных сил694.
Коммунистам нужно было только играть отведенную им роль прогрессивного лагеря, возглавляемого, конечно же, Советским Союзом, и избегать искушения пойти к социализму по отдельной национальной тропе. Так что все было хорошо.
Затем у Жданова случился сердечный приступ – он был первым из нескольких. Не так уж и хорошо все было.
_______________
650 О значении немецких прецедентов см.:
651 О польском и чешском планах по депортации во время войны (которые обычно были менее радикальными, чем достигнутое в конечном итоге) см.:
652 Цит.: Niemcy w Polsce: Wybór dokumentów / Ed. by Borodziej W., Lemberg H., Kraft C. – Warszawa: Neriton, 2000. – Vol. 1. – P. 61. Подразумевается разница в польском языке между «narodowy» и «narodowościowy».
653 Цитата Миколайчика:
654 См.:
655