Кровавый апельсин (сборник)

Я прошел между корпусами, переступая через свисающие снасти. Носы корпусов были повернуты друг к другу, что придавало яхте какую-то косолапость. Перемычка вся скрючилась и изогнулась, покрытие пошло хлопьями и отделилось от карбоволокна. Совершенно машинально я коснулся надлома. Как и следовало ожидать, он оказался ровным и прохладным на ощупь. Никаких следов той вязкой жидкости не было и в помине. Должно быть, она вся отмылась, пока яхту буксировали к берегу, а теперь перемычка уже так была искорежена, что выявить причину крушения стало невозможно.

Но я знал. Знал, что, когда Джон Доусон ставил перемычки на «Апельсине», у него было туго с деньгами. Поэтому он склеил карбоволокно не эпоксидной резиной, а полистеролом. Два человека погибли. И все оттого, что кто-то раздобыл пару галлонов растворителя в нестойкой канистре. Открыв полую перемычку, этот «кто-то» незадолго до начала гонок поставил канистру сбоку от гнезда мачты. Просочившись сквозь канистру, растворитель выплеснулся в полую перемычку и начал постепенно разъедать ее. Когда же на мачту было поднято слишком много парусов, а наветренный корпус приподнялся над волнами, нагрузка на перемычку стала настолько велика, что это завершило дело.

А я все стоял перед обломками. Ярко сияло солнце, однако меня пробирала дрожь.

Внезапно мне до смерти захотелось оказаться где-нибудь под деревьями Пляс д'Ивет, подальше от этой ужасной распластанной iтуки, пахнущей солью и пластиком. Поэтому бросив последний взгляд на «Апельсин», я отправился назад в отель и долго стоял под горячим душем. Потом, нахлобучив до самых глаз панаму, спустился в бар и, спрятавшись за газетой, выпил кальвадоса.

Пресса считала, что мы победили лишь по чистейшему недоразумению, и обсуждала различные возможные причины крушения мачты. Я сидел и напряженно пытался решить, что же делать дальше.

Первым моим побуждением было идти в полицию. Но теперь, когда перемычка была исковеркана, практически не осталось никаких доказательств. И потом, всю неделю перед гонками на яхтах были люди. Кто угодно в любое время мог открыть эту перемычку и багром протолкнуть туда канистру. А если этот «кто-то» тщательно продумал свой план, то перед операцией мог потренироваться и дома: подобрать подходящий пластик для цистерны, измерить скорость с какой растворитель разъедает его. Собственно говоря, так или иначе, в итоге получилась бесшумная бомба, которая могла взорваться в любой назначенный исполнителем срок и сама себя уничтожить, не оставляя никаких улик. Но суть состояла не только в этом.

Если полиция начнет копать это дело, она выйдет на мои связи с Эдом Бонифейсом. А поскольку Эд разыскивается за кражу со взломом, то, очевидно, не стоит особенно стараться навести полицию на его след. Да и мне от этого будет только хуже. Ведь я бежал от своих кредиторов. Это не придаст мне популярности в глазах закона, тем паче если сюда добавится еще подозрение в использовании краденого.

Нет, решил я. Прежде чем что-либо предпринимать, надо найти Эда и попросить миссис Доусон поискать в столе покойного мужа упомянутые им перед смертью послания. А уж потом придет время действовать не по букве закона.

Услышав скрип стула, я выглянул из-за газеты и увидел Агнес.

— Отлично сработало! — одобрила она. За время гонок Агнес успела загореть и стала еще прелестней.

— Спасибо, — ответил я, не зная, что еще добавить.

Агнес откинула с лица прядь волос.

— Так жаль Джона Доусона…

Я пожал плечами. Больше всего мне хотелось сказать ей: «Пойдем пообедаем вместе. Только ты и я. И поговорим обо всем, как в первый день приезда сюда». Но с тех пор, как я увидел яхту Джона, в мире, наверное, не осталось ничего простого и ясного. Я не мог никому доверять. Даже Агнес.

— Что ты делала на яхте Жарре? — спросил я куда резче, чем намеревался.

— Писала репортаж, — отозвалась она.

— О чем? — Мне не удалось скрыть в голосе подозрение.

Агнес посмотрела на меня и улыбнулась. Ей-богу, она казалась даже немного польщенной!

— У него возникли проблемы со спонсором, — начала она. — Спонсор считает, что он слишком часто проигрывает. Это интересная тема для публикации.

Агнес показала рукой в сторону столика на другом конце террасы, за которым сидела куча народа.

— Я хотела… то есть мы все хотели спросить: может, ты присоединишься к нам и мы вместе выпьем? Или пообедаем?

Я глянул на тот стол. Там сидело с полдюжины мужчин и столько же женщин, все загорелые и моложавые. Среди них был и Жарре. Их беззаботный смех звучал словно щебетание ласточек.

Я опустил левую руку на руку Агнес.

— В другой раз, — покачал я головой. — Не люблю шумные компании.

— Как хочешь, — не стала уговаривать Агнес. Ее ладонь повернулась к моей руке, и я ощутил пожатие теплых пальцев. Мы еще с минуту посидели вместе, в островке спокойствия посреди дневной суеты.

— Ну, — произнесла она наконец, храбро улыбнувшись, — я на работе. И мне надо вернуться к ним.

— О! — раздался голос у меня за спиной. — А вот и вы, Джимми.

Это сказал Алек из «Яхтсмена».

— Можете уделить мне полчасика?