Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945

Решение регента королевства было все же проведено в жизнь без необходимой энергии. Несмотря на отречение от страны западных союзников по антигитлеровской коалиции, как сам Хорти, так и правительство еще питали иллюзии относительно возможного участия

англо-американских войск в занятии Венгрии. К тому же приготовления для разрыва Венгрии с Германией можно назвать, с учетом ситуации, просто топорными. Не говоря уже о том, что немцы через своих посредников были информированы обо всех шагах венгерского Совета министров, даже сами ответственные государственные люди не делали тайны из своих планов. Так, уже в конце августа во время визита в Будапешт начальника Генерального штаба сухопутных сил генерал-полковника Гейнца Гудериана[17]

в разговоре с ним Хорти сказал, что «в политике все время приходится иметь все больше неотложных дел». Гудериан впоследствии вспоминал: «Мне было достаточно этих слов. Умный, опытный политик имеет все больше неотложных дел или, по крайней мере, думает, что ему придется их иметь… Во время моего визита я не смог увидеть положительной картины обстановки и должен был по возвращении доложить об этом Гитлеру».

Да и ультиматум, который правительство Лакатоша по согласованию с Хорти на заседании Королевского совета 7 сентября направило Гитлеру через германского посланника Веезенмайера и уполномоченного «германского генерала в Венгрии» генерала от инфантерии фон Грайфенберга, – Венгрия будет вынуждена просить западных союзников по антигитлеровской коалиции о перемирии, если в течение 24 часов не получит срочно необходимых для обороны Трансильвании пяти танковых дивизий, – отнюдь не был предназначен для того, чтобы скрыть от Германии тайные шаги правительства. Пять германских дивизий вступили в Венгрию очень быстро, а Гудериан к тому же обещал, что «поскольку Венгрия составляет часть крепости Германия, то она будет обороняться точно так же, как и сама Германия». Однако на события на фронте и в тылу все это не возымело никакого продолжительного влияния. Под давлением русско-румынских армий Трансильвания в сентябре была потеряна, и немцы, которым за последние месяцы пришлось пережить малоприятные сюрпризы со стороны своих союзников, на этот раз были настороже.

Между тем эти заботы оказывали неблагоприятное воздействие на боевой дух подчиненных генералу Фриснеру венгерских войск. Больше всего ему хотелось бы рассчитывать на гонведов[18]

, как он мог рассчитывать на стойкость и выдержку венгерских солдат-фронтовиков Первой мировой войны, о которых также с признательностью вспоминали и другие германские генералы. «Полностью признавая индивидуальные качества венгерского солдата, нельзя умолчать о том, что многие венгерские части просто отказывались служить, – писал он позже в своих воспоминаниях. – Недостаточная стойкость венгров – как и румын – заключалась в том, что они просто не могли справиться с натиском Советов. У них не было достаточного количества оружия, в первую очередь отсутствовали противотанковые средства. Кроме того, они не было достаточно хорошо обучены и не в последнюю очередь испытывали на себе отрицательные влияния различных политических колебаний и влияний».

Генерал был совершенно прав. Поспешно мобилизованная в течение лета 1944 года венгерская армия как военный фактор теряла свое значение изо дня в день. Наряду с недостаточным и устаревшим вооружением и снаряжением ее боевой дух на венгерской земле был совершенно другим, чем тот, на который рассчитывали немцы. Для гонведа, простого солдата-ополченца, то, что происходило в его стране с начала сентября, представляло собой отнюдь не «отечественную войну» в смысле оборонительной войны народа, но исключительно военное столкновение между немцами и русскими, разыгрывающееся, к несчастью, на венгерской земле. Таким образом, когда война дошла до Венгрии и боевые действия стали происходить в пределах границ страны, то очень скоро большей частью населения овладели пораженческие настроения. Пожалуй, венгры испытывали страх перед приближающейся Красной армией, но страх этот все же был не настолько велик, чтобы люди стали повиноваться приказам об эвакуации, отданным властями. «Венгрия в течение восьми дней подпишет мир с Англией. Поэтому не стоит женщинам с детьми лететь в Ноймаркт (Марош-Вашаргели), пусть лучше остаются на месте!» Этот распущенный по Венгрии слух из Трансильвании, предположительно через обергруппенфюрера СС Флепса, дошел до командования армии, которое передало его генерал-полковнику Фриснеру. Германский командующий отнесся к нему весьма серьезно, поскольку в последние недели сентября ему постоянно приходили подобные сообщения. Дабы не оказаться еще раз в ситуации «румынской катастрофы» теперь уже на венгерской земле, он принял меры в тылу своих войск, направленные на то, чтобы в случае какого-либо неожиданного поворота событий в Будапеште иметь возможность маневра.