Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945

Появление русских на западной окраине города, как и прорыв отдельных танковых клиньев до центра Буды, стал для населения города более чем неожиданностью. Многим жителям Будапешта, которые еще во второй половине дня отправились в Пешт за рождественскими покупками, довелось увидеть свои дома и семьи лишь спустя несколько месяцев (полтора месяца. – Ред.), после окончания осады, поскольку их жилища уже 24 декабря попали в руки русских.

В эти часы ошеломляющей неожиданности крепость Будапешт пребывала в величайшей опасности. Русские могли в любую минуту прорваться в еще не занятую ими Буду, захватить и закрепиться на холмах и высотах и нанести защитникам города удар в спину. Низменный, плотно населенный Пешт, расположенный на восточном берегу Дуная, удержать в этом случае не было бы никакой возможности. Части Толбухина с легкостью овладели бы этой частью города!

В качестве первоочередных мероприятий Пфеффер фон Вильденбрух подтянул 8-ю кавалерийскую дивизию СС и вместе с остатками 271-й народно-гренадерской дивизии – которая выступала теперь в качестве боевой группы Кюндингера – и группой Верешвари (будапештский охранный батальон, батальон жандармерии и семь штурмовых орудий) поспешно занял позиции в Буде. Теперь можно было ценой оставленных на произвол судьбы пештских предместий поставить заслон русскому прорыву в Буде и прежде всего образовать новую непрерывную оборонительную линию. Поскольку комендант крепости, как и все высшие руководители СС, имел прямую связь с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером и со ставкой фюрера, он смог еще вечером 24 декабря доложить об угрожающей ситуации в Будапеште. Той же ночью ответ фюрера был получен в казематах Будайской крепости, где Пфеффер фон Вильденбрух оборудовал свой командный пункт. От имени Гитлера бригадефюрер СС Фегелейн[63]

сообщил, что Будапешт следует оборонять при любых обстоятельстах. Для деблокады Будапешта были приняты меры: IV танковый корпус СС под командованием обергруппенфюрера СС (генерала войск СС) Гилле получил приказ срочно пробить дорогу к крепости.

Несмотря на это, 26 декабря в Будапеште была предпринята одна акция, которая предусматривала оставление города войсками и прорыв в направлении на запад. Она завершилась только на стадии подготовки, поскольку строжайший приказ Гитлера и соответствующее этому приказу распоряжение командования группы армий «Юг» запрещали все мероприятия для прорыва из котла. Гарнизон крепости получил приказ выполнять свой долг до последнего человека. Любая попытка вырваться из котла и прорваться к германской линии фронта должна была рассматриваться как дезертирство.

Обороняемое пространство в Пеште сокращалось день ото дня. Бои становились все ожесточеннее, и потери в живой силе с обеих сторон росли скачкообразно. Оборонявшиеся сдавали один пригород за другим, не столько из-за давления русских, сколько из необходимости сохранять силы, которые, как все еще думалось, будут необходимы для создания обороны Буды. Русские и румынские войска попытались осуществить прорыв к Дунаю. Этот прорыв был поддержан артиллерией и авиацией. Тем не менее в период с 26 по 31 декабря, даже «ценой тяжелых боев», им не удалось продвинуться на расстояние больше чем от 4 до 12 километров, что означало только вторжение во внешние предместья Пешта.

Да и в районе Буды в послерождественские дни войскам 3-го Украинского фронта удалось добиться лишь незначительных успехов. Особенно медленно русские продвигались вперед в Келенфельде, одном из южных предместий Буды. Напрасно русские бросили на этом участке в бой против обороняющихся элитную воинскую часть, 83-ю бригаду морской пехоты. Ее поражение вызвало такое недоверие и возмущение в штабе 46-й армии, что генерал-лейтенант Шлёмин лично прибыл на КП 23-го гвардейского стрелкового корпуса. (За всю Будапештскую операцию бригада морской пехоты (численностью 7500 чел., организационно относилась к Дунайской военной флотилии) потеряла 112 чел. убитыми и пропавшими без вести (это по поводу «поражения»). – Ред.)

Не в состоянии поверить объяснениям генерала, командующего корпусом, он захотел лично наблюдать за ходом сражения. После успешного наступательного прорыва обоих Украинских фронтов русский командующий армией был твердо уверен в том, что Будапешт не сможет долго продержаться в обороне. По дороге к участку фронта, где сражались морские пехотинцы, Шлёмина сопровождал полковник С.А. Андрущенко. Из-под пера последнего вышло следующее описание происходившего:

«Прибыв в Келенфельд, мы через несколько минут уже были на КП командира бригады полковника Л.K. Смирнова, который буквально накануне нашего появления получил ранение. Оставив его на попечение санитаров, командующий армией прошел на наблюдательный пункт в здании фабрики, в северо-восточной стене которой имелись наблюдательные амбразуры. Оттуда хорошо просматривалось все поле боя. Морские пехотинцы отважно сражались за каждый дом и за каждый этаж.