Кровавый мир

Чтобы было легче понять, можно сравнить с мечами джедаев или ситхов из известных мне фильмов про Звёздные Войны. Там, световой меч активируется примерно таким же способом. Но, если там лезвие состояло из плазмы, то здесь, по большей мере, из кислоты.

С тех пор, открывая Книгу Бинго, на двадцать седьмом месте по сумме назначенную за голову, можно было лицезреть меня. Объявила награду, естественно, Суна, ведь пока я доставил столько неудобств только ей. Цунаде там тоже появилась. Она была даже выше меня в списке, что в принципе неудивительно, с её-то фамилией.

Насколько я знаю, Орочимару и Джирайя вместе с ребятами из моей команды сейчас сражаются на фронте с Ивой. Там ситуация тоже непонятная, больше напоминающая качели: то Коноха захватит какую-то территорию, то Камень её отобьёт, затем контратакует и займёт часть земли Листа…

В общем, ситуация не сказать, что была отличной, но и не плохой уж точно. Пока что все Деревни не несли непоправимых потерь и не теряли территории, так что война будет продолжаться в таком же ритме, пока кто-то не перейдёт к решительным мерам.

«Надеюсь, подобные меры не усугубят общее положение», — подумал я, обследуя очередного раненого.

— Так, что у нас тут… — я бегло осмотрел лежачего без сознания шиноби. — Руки будто бы высушены, — пощупав одну из них сделал я вывод. — Сомнений нет — это дело рук Пакуры. Хорошо, что вернуть нужное количество воды в тело я в состоянии, — таким образом, я начал восстанавливать водный баланс в организме лежачего человека.

Я пробежался глазами по остальным ниндзя, находящимся здесь и отметил, что все они имели подобный диагноз, но в разной степени: у кого-то были высушены руки, у кого-то ноги, у других — часть туловища. Не повезло тем, кто был полностью поражён этой техникой с ног до головы — вот они уже не жильцы.

— Готово, — проговорил я, осматривая вполне здоровые конечности. — Так, кто тут следующий…

* * *

— Фух… — закончив с последним раненым, я устало прислонился к стене, пытаясь хоть на секунду отречься от этих запахов, от вида измученных людей и от их криков либо стонов, преследующих тебя постоянно.

— Цутому-сан, вы как? — ко мне подошла девушка, на вид — моя ровесница, обеспокоенно спрашивая: — Может вам лучше отдохнуть?

— Да, думаю можно уже… — кивнул я, пытаясь вспомнить её имя. — Асако, верно? — после её кивка, я продолжил: — Передай, пожалуйста, Такахаси-сану, что в данный момент, я закончил работу. Но, если будет новая волна раненых, меня можно будет найти у себя.

— Конечно, Цутому-сан, я передам, — она с радостью согласилась и пока я не ушёл, решила спросить: — А можно вам задать вопрос?

— Личный? — хмыкнул я.

— Н-нет, это не то, о чём вы подумали, — она чуть смущённо улыбнулась. — Хотя, я точно не знаю, что у вас в голове…

— Давай ближе к делу, я уже хочу пойти отдыхать, — улыбаясь, я решил оборвать её поток мыслей и поторопить с вопросом: — Так что ты там хотела спросить?

— Ах да! Прошу прощения! — она коротко поклонилась. — Цутому-сан, скажите, как вам удаётся успешно лечить так много людей на протяжении долгого времени? Я здесь только неделю, но уже чувствую, что скоро сойду с ума от этой атмосферы, — на этих словах она слегка поёжилась.

— Да как-то привык уже, — задумавшись, я почесал затылок. — Человек такое существо — со временем ко всему привыкает или приспосабливается. Вот и я уже смотрю на это иначе. Да, это тяжело, особенно вначале, но потом, ты поймёшь, что много вещей в этом мире от тебя не зависят.

— Вот как… — она также задумалась о моих словах. — Спасибо вам большое! Не буду вас больше задерживать, — она опять поклонилась, но теперь на прощание.

— Ага, удачи, — напоследок проговорил я, уже направляясь в свою комнату.

Хотя, комнатой это назвать можно было с натяжкой: как таковых стен здесь не было, а лишь те самые сёдзи, закрывающие вид на мой футон. Подобные «комнаты» имели все ирьенины поголовно, независимо от ранга и умений.

Так было сделано, потому что, во-первых, не было времени строить все удобства для полевого госпиталя, а во-вторых, при вторжении либо нападении на это место, мы могли бы быстро мобилизоваться и дать отпор врагу.

После того, как я помедитировал примерно несколько часов, меня прервал мужской голос, доносящийся из-за ширмы:

— Цутому-сан, вас вызывает к себе Такахаси-сан!

— Ксо… — я тихо выругался, не желая прерывать медитацию, ведь если бы это был бы резкий наплыв раненых, меня бы так спокойно не звали. — Это срочно? — уточнил я, говоря ненамного громче, но так, чтобы меня услышали.

— Он об этом ничего не говорил, но думаю да, — неуверенно сказал голос.

— Эх… Хорошо, сейчас буду, — я вздохнул и, вставая с футона, ворчал, как дед: — Вот же… Без меня и минуты не могут. Цутому-то, Цутому-сё… Словно кроме меня тут никого больше нет.

Но как бы я не возмущался, идти надо было, поэтому я замолчал и пошёл к главе нашего военного госпиталя. Вот у него как раз-таки была отдельная комната, или точнее — кабинет, где он в основном перебирал бумажки.

Постучав, и быстро получив разрешение, я сразу же зашёл.