Кровавый след

«И куда легче поверить в нудиста, чем в оборотня. Вот только кое-кто не следует общему курсу», – напомнила себе Вики, чувствуя тяжесть второй серебряной пули в сумке.

Хотя джип племянника все еще стоял на подъездной дорожке, самого Марка поблизости не было.

Карл сел за кухонный стол и подпер голову руками, благодарный за то, что можно побыть одному. Мальчик был единственным сыном его единственной сестры, плотью от плоти его, кровью от крови его и единственной семьей, какая у него осталась. Семья должна быть важнее личных предубеждений.

«Грех ли это, – размышлял он, – что я не могу найти в своем сердце сил полюбить Марка? Что он вообще мне не нравится?»

Карл подозревал, что его дом используют в качестве некоего убежища. Иначе с чего бы племянник, которого он не видел много лет, вдруг появился на его пороге, чтобы остаться на неопределенный срок? Мальчик… мужчина… несомненно, грешник. Но он к тому же – член семьи, и этот факт должен перевесить все остальное.

«Возможно, Господь послал Марка сюда и сейчас, чтобы его спасти».

Карл вздохнул и потер большим пальцем колечко от кофейной кружки на столе. Он был старым человеком, и Господь в последнее время многого от него требовал.

«Должен ли я спросить Марка, куда он ходит по ночам? Хватит ли у меня сил это узнать?»

Глава 7

– Вот наши южные поля, тут заповедник, здесь живет мистер Кляйнбейн, а здесь дом старика Бина. – Питер, прищурившись, посмотрел на свой набросок, затем провел на земле еще три линии. – А вот дороги.

– Старая школьная дорога кривая, – заметила Роза, посмотрев через его плечо.

– Камень мешает.

– Тогда нарисуй здесь…

Она так и сделала, затерев ладонью нарисованную братом дорожку и начертив кончиком пальца новую.

– Ты тоже обогнула камень, – фыркнул Питер. – Теперь дорога под неправильным углом.

– Не совсем. Она по-прежнему идет от угла вниз…

– Не в ту сторону, – перебил Питер.

– А вот и в ту!

– Нет, не в ту!

У обоих спорщиков губы и пальцы были перепачканы ягодным соком, и Вики поражалась тому, как легко они могли превращаться из взрослых в детей и обратно.

На прощание мистер Кляйнбейн сказал: «Ушки на макушке, глаза не закрывать», намекая, чтобы Вики смотрела в оба. Она решила не рассказывать брату и сестре, что их считают нудистами, и еще не до конца решила, говорить ли об этом их дяде Стюарту. Не решила главным образом потому, что сомневалась, интересны ли ему такие сведения.

– Перекресток должен быть здесь!

– А вот и нет.

– А вот и да!

– Это не важно, – прервала спор Вики.

Наблюдая, как вервольфы рисуют карту местности на проплешине газона, она поняла, что они очень плохо разбирались в картографии. Хотя близняшки, вероятно, знали каждый куст и каждый столб забора на своей территории, нарисованное Питером отличалось от того, что запомнилось Вики. Она нахмурилась и поправила очки.

– Насколько я могу судить, дерево именно здесь. А вот тут я вышла из леса.

– Но почему вы просто не вернулись по своему следу? – спросила Роза.

Вики уже объясняла – почему, но Роза продолжала недоумевать.

Вики вздохнула. Вервольфы не понимали, что такое «заблудиться». Прежде чем они смогли возобновить разговор о чутье, под руку Вики просунулась маленькая черная голова: Мрак подкрался сзади, пытаясь рассмотреть, что происходит.

Питер схватил его за шиворот и оттащил.

– Убирайся, ты все затопчешь.

– Ничего страшного. – Вики встала, отряхивая шорты. Среди редкой травы на лужайке было полным-полно пыльных проплешин. – Думаю, я видела достаточно.

Надо пойти в дом и позвонить по телефону, что толку сидеть тут и рисовать карты.

Мрак извивался в объятиях двоюродного брата, а когда Питер его отпустил, превратился в очень взволнованного маленького мальчика.

– Покажи Вики свой фокус, Питер!

Питер слегка покраснел под загаром.

– Не думаю, что она хочет это видеть, малыш.

– Нет, хочет! – Дэниел подскочил к Вики. – Вы же хотите, правда?

Она не хотела, но не смогла отказаться, видя такой бурный энтузиазм.

– Конечно, хочу.

Мальчик подскочил к Питеру.

– Вот видишь!

Питер вздохнул, сдаваясь.

– Хорошо. – Он потянул за прядь волос, упавшую Дэниелу на глаза. – Иди и принеси.

С пронзительным лаем Мрак помчался к дому.

– Его лай что-то означает? – поинтересовалась Вики.

– Не совсем. – Роза навострила уши, ловя звуки. – Когда мы в меховом обличье, звуки, которые мы издаем, выражают эмоции, а не слова.

– Значит, лай Мрака переводится как «Ура! Ура! Ура!»?

Близнецы посмотрели друг на друга и рассмеялись.

– Примерно так, – согласилась Роза.

Мрак молча примчался назад. Вики подозревала, что он молчит только потому, что с огромной желтой тарелкой фрисби, зажатой в пасти, невозможно лаять. Мрак бросил сильно изжеванную тарелку к ногам Питера и отступил, пыхтя.

Питер выскользнул из шорт, подобрал диск и спросил:

– Готов?

Мрак завилял задом.