Кровавый триптих

Чопорное выражение лица все то же, щеки без тени макияжа те же, но голубые широко раскрытые глаза блестели, что не скрывали даже большие очки с темными стеклами, и ещё в ней появилась какая-то живость, чего вчера не было. Я подумал, как она выглядит без очков, Она была неотразима в черных вельветовых джинсах, светловолосую головку обхватывала красная лента, на ножках были красные туфли. Ее одеяние завершали красный пояс и красная блузка с открытым горлом, причем под блузкой угадывался бюст, размер коего был тревожно велик для столь миниатюрного создания.

Я налил ей брэнди в бокал, но она поправила меня:

— Еще!

Я долил, она взяла у меня бокал и припала мне на грудь:

— Я должна вам кое-что сказать, — прошептала она. — Я нализалась.

— А что в этом такого?

— О, мне не пристало так переживать по поводу его смерти, у нас с Полом давно уже все было кончено, но все так неожиданно произошло…

— Знаю.

Она ещё теснее прижалась ко мне. У неё было мягкое теплое тело.

— Хорошо, что вы пришли. Я думала о вас. Даже пыталась вам позвонить. Но в книге указан только ваш офисный номер. Вас не оказалось на месте. Я попросила дать мне ваш домашний, но ваша секретарша мне отказала. И я не оставила записки.

— Что-то срочное?

— Нет, просто хотелось поговорить с вами. В доме никого нет.

Я назвал ей свой адрес и номер телефона.

— Запишите!

— Я и так запомню.

— Ага.

— На днях я к вам зайду.

— Конечно. А где все?

Она отшатнулась, и я сразу ощутил пустоту. Она отпила брэнди.

— Мы с Марком взяли отгул, но он ушел. И Рита ушла. А Виктор сегодня изображает большого человека.

— Это как?

— Ну, он же получил то, о чем всегда мечтал. Мистер Уитни назначил его выпускающим редактором.

— Я смотрю, смерть Пола обернулась выгодой для него.

— А вот это не смешно!

— Простите.

Она села в кресло, поджав под себя ноги.

— А вы милый. Походите! Своей тигриной походкой.

Но я не собирался изображать тигра. Сегодня. Сегодня мне предстояло прояснить кучу запутанных дел. Я глотнул виски, которое согрело мне желудок. Я посмотрел на свернувшуюся клубочком в кресле женщину. Я бы с радостью походил перед ней тигром, мне бы это очень даже понравилось, но только не сегодня. Как-нибудь в другой раз. Я хмыкнул.

— Что такое?

— Как-нибудь в другой раз… Сегодня я вынужден все откладывать на потом. Наверное у меня размягчение мозгов.

— Говорите загадками. Но все равно вы милый.

— До скорого!

— Вы куда?

— По делам.

Дела привели меня ровно в три часа к дверям редакции «Буллетина» на Восточной Тридцать четвертой улице, где я выдержал поединок с тамошним цербером, после чего очутился в многооконном офисе Линкольна Уитни. Уитни был в голубом пиджаке и голубом галстуке с жемчужной булавкой.

— Очень рад, что нашли время, молодой человек, — улыбнулся он. Солнечный свет освещал его круглое красное лицо точно прожектор. Ему на вид можно было дать не больше пятидесяти: напыщенный самоуверенный пятидесятилетний дядя с повелительными манерами, а ведь вчера вечером он выглядел куда старше.

— Отложил все прочие дела, — отозвался я.

— Ценю, ценю. Дело, конечно, идет о Поле. Полиция делает все что в их силах.

— Как всегда.

Он почесал пальцем бровь.

— Я бы хотел иметь более подробную информацию, я хочу быть в курсе расследования. Полиция, конечно, с нами сотрудничает, но это ведь закрытая организация.

— Вы предлагаете мне работу, мистер Уитни?

— Да. Я навел о вас справки. Вы справитесь. Вы как предпочитаете, твердый гонорар в конце или поденную оплату?

— На ваш выбор.

— Пятьсот?

— Звучит заманчиво, если только дело не слишком затянется.

— Если затянется, непременно попросите надбавку. — Он выдвинул ящик, достал пачку банкнот, отсчитал пять и передал мне. Иногда вот такое случается — ежедневно платят наличными и только сотенными. А бывает, считаешь каждый центик.

Он дал мне листок бумаг и махнул на мраморную подставку для карандашей и ручек.

— Напишите расписочку, пожалуйста.

— Конечно.

Пока я писал, он поинтересовался:

— А что от вас хотел Пол?

— Не знаю, — я отдал ему расписку.

— Простите?

— Я не знаю. Он позвонил и попросил меня прийти. Он не сказал, зачем.

Уитни встал — крупный, и какой-то шкафообразный в своем простом голубом пиджаке…

— Мне необходимо получать от вас отчет ежедневно, мистер Чемберс. И я полагаю, у вас есть связи… Я хочу знать, как продвигается расследование. Кстати, вам известно, что объявлено вознаграждение за поимку убийц Вудварда?

— Да, я читал.

— Вознаграждение объявили мы через наших адвокатов. Пять тысяч. Так что имейте в виду, молодой человек. Если вы не будете манкировать тем, за что я вам плачу, займитесь и этим тоже.

— Спасибо, сэр.

Он улыбнулся уголками губ и протянул мне свою веснушчатую толстенькую лапу.

— Ну что ж, тогда…

Мы обменялись рукопожатием и я ушел, а по дороге спросил, где находится кабинет выпускающего редактора. Мне объяснили, и я, войдя без стука, обнаружил Виктора Барри в объятьях Риты Кингсли. Они даже не слышали, как я открыл дверь.

— Ай-яй-яй! — воскликнул я. — Тело ещё не предали земле…