Кровавый ветер

— Мне больше понравится, чтоб ты словил пулю в брюхо в ходе сопротивления при аресте, — признался он. — Мне это гораздо больше понравится по той причине, что я написал в рапорте о том, как я арестовал Эла Тессилоре и как я при этом круто себя проявил, а еще из-за моих фотографий, попавших в утренние газеты. Мне больше понравится, если ты не протянешь достаточно долго для того, чтобы прикалываться на мой счет.

Во рту у меня неожиданно стало горячо и сухо. Откуда-то издалека доносились завывания ветра. Казалось, стая голодных волков вышла на охоту.

Ибарра закинул ногу за ногу и холодно произнес:

— У тебя закрыты оба дела, лейтенант. Все, чего тебе это будет стоить, — пара тряпок и не светить несколько имен перед газетчиками. Что означает — утаить их от окружного прокурора. Если они станут ему известны, тебе же хуже.

Коперник сказал:

— Мне нравится по-другому. — Отливавший голубым пистолет в его руке был неподвижен. — И помогай тебе Бог, если ты откажешься меня в этом прикрывать.

Ибарра сказал:

— Если женщину выставят на всеобщее обозрение, ты окажешься лжецом, так как не только составил фальшивый рапорт, но и обманул своего напарника. Через неделю твое имя в управлении никто и произносить не захочет. Один звук его станет вызывать у всех тошноту.

Раздался щелчок взведенного курка, и я увидел, как огромный палец Коперника потянулся к спусковому крючку.

Ибарра встал. Пистолет перескочил на него. Он сказал:

— Что ж, давай поглядим, трус гвинеец или нет. Я говорю тебе, Сэм, спрячь свой ствол.

Он двинулся вперед — сделал четыре шага. Коперник застыл как камень, не дыша.

Ибарра сделал еще один шаг, и тут пистолет в руках Коперника дрогнул.

Ибарра произнес самым обыденным тоном:

— Спрячь ствол, Сэм. Если ты не потеряешь голову, все останется как есть. Если потеряешь — тебе конец.

Он сделал еще один шаг. Пасть Коперника широко разверзлась; он глотнул воздуха и обмяк в кресле, словно получив удар по голове. Глаза у него закатились.

Ибарра выхватил у него из руки пистолет настолько быстро, что я даже не заметил движения. Он тут же отступил назад, держа оружие в опущенной руке.

— Это все горячий ветер, Сэм. Лучше забыть об этом, — предложил он тем же будничным, чуть ли не заботливым тоном.

Плечи Коперника дрогнули, и он закрыл лицо руками.

— О'кей, — промычал он сквозь пальцы.

Ибарра неслышно пересек комнату и открыл дверь. Он томно посмотрел на меня из-под опущенных век.

— Ради женщины, спасшей мне жизнь, я бы тоже пошел на многое, — сказал он. — Я принял твое объяснение, но, как полицейский, отнюдь от него не в восторге.

Я произнес:

— Маленького человечка, повешенного на кровати, зовут Леон Валезанос. Он был крупье в клубе «Спецциа».

— Благодарю, — сказал Ибарра. — Пойдем, Сэм.

Коперник тяжело поднялся на ноги, прошел через комнату и, достигнув открытой двери, скрылся из виду. Ибарра ступил за порог вслед за ним и приготовился затворить дверь.

Я сказал:

— Подожди минутку.

Он медленно повернул голову, держась левой рукой за дверь, в правой отливал синевой пистолет.

— Я пошел на это не ради денег, — четко произнес я. — Барсали живут по адресу: 212, Фремонт-плейс. Вы можете передать ей жемчуг. Если имя Барсали не попадет в газеты, я получу пять сотен. Они будут переданы в Фонд полиции. Я вовсе не так дьявольски хитер, как видишь. Просто все так вышло — а твой напарник оказался последним дерьмом.

Ибарра бросил взгляд через всю комнату на жемчужины, лежавшие на столе. Его глаза блеснули.

— Разбирайся с жемчугом сам, — сказал он. — А пять сотен — это здорово. Я думаю, Фонду они пригодятся.

Он тихо закрыл дверь, а уже через мгновение послышался шум лифта.

7

Я открыл окно, выставил голову наружу, подставив ее ветру, и наблюдал за тем, как отъезжает полицейская машина.

Ветер трепал мои волосы, мне это даже нравилось. Со стены у меня упала картина, и две шахматные фигурки скатились с карточного столика. Жакет «болеро» Лолы Борсали тоже взметнуло и начало трепать ветром.

Я заглянул в кухоньку и хватил немного виски, потом вернулся в гостиную и позвонил девушке — не беда, что поздно.

Она сама сняла трубку, очень быстро, без признаков сна в голосе.

— Это Марлоу, — сказал я. — У вас все о'кей?

— Да… да, — ответила она. — Я одна.

— Я тут кое-что отыскал, — сообщил я. — Точнее, нашла полиция. Но только ваш брюнет провел вас. У меня тут нитка жемчуга. Жемчужины поддельные. Настоящие он загнал, как я полагаю, и соорудил для вас фальшивку, правда, с вашей застежкой.

Она была долгое время безмолвна. Потом еле слышно спросила:

— Значит, их нашла полиция?

— Да, в машине Уолдо. Только они не намерены обнародовать эту информацию. Мы заключили сделку. Загляните поутру в газеты, и вы поймете какую.

— Похоже… все темы для разговора исчерпаны, — констатировала она. — Я могу получить застежку?

— Да. Вы можете увидеться со мной завтра в четыре часа в баре отеля «Эсквайер».

— Все-таки вы невероятно милы, — проговорила она упавшим голосом. — Да, я могу. Фрэнк по-прежнему на своем совещании.

— Ох уж эти совещания, скоро из-за них мужская порода совсем переведется. — Мы попрощались.