Кровник

Сон Хас-Магомеда был теперь крепок. Полный желудок и тепло костра благотворно повлияли на его самочувствие.

Ранним утром он проснулся от монотонного шипения и свиста железа по камню. Джигиты оттачивали свои шашки и кинжалы, пересматривали и готовили винтовки с пистолетами. Все обрадовались пробуждению новоиспечённого товарища – Али-Умар уже объяснил им, что в отряде произошло неожиданное пополнение. Джигиты встретили Хас-Магомеда тепло и доброжелательно: накормили, напоили, выдали шашку и тёплую бурку, пусть и слегка великоватую юноше.

Вскоре появился и сам Али-Умар. Он уходил к реке и вернулся с двумя вёдрами воды для омовения. После осмотра оружия они вместе совершили утренний намаз.

Когда тушили костёр, Али-Умар спросил Хас-Магомеда:

– Умеешь ездить верхом?

– Какой же человек в наших краях не умеет? – вопросом на вопрос ответил юноша.

– Очень хорошо, – одобрительно кивнул абрек. – С шашкой или ружьём обращаться умеешь?

– Только с шашкой.

– Ничего, стрелять мы тебя быстро научим, время на то есть. А теперь слушай, что нам предстоит делать…

Прошли две недели. Из Грозненского филиала государственного банка выехал фаэтон, – лёгкая коляска, – в которую счетовод и кассир положили два тюка с сотней тысяч рублей. С ними ехали два казака, а следом шёл ещё один фаэтон со служащими безопасности банка и двумя вооружёнными винтовками солдатами. В хвосте колонны двигались несколько конных казаков: охрану усилили из-за предупреждения о возможном нападении. Сделано это было по причине того, что путь конвоя лежал в Тифлис через горы южной Чечни, а именно – через аулы Шатой, Борзой и Итум-Кали. Согласно донесениям заведующего особым отделом, именно в этих местах орудовала и укрывалась в настоящее время банда абрека Али-Умара, прославившаяся дерзкими ограблениями дилижансов, похищениями чиновников и вооружёнными нападениями на казённые учреждения.

Саид, Рамзан и Батуко ждали сигнала в придорожном заведении близ Итум-Кали, владелец которого был грузин. Это был постоялый двор, принимавший путников, торговцев и военных – всех, кто направлялся в Грузию через горную Чечню перевалами. К постоялому двору примыкали ещё несколько жилых домов и магазинчиков, образуя кольцо вокруг небольшой площади с колодцем.

Один торговец армянин, завсегдатай постоялого двора, зашёл пропустить стаканчик и поговорить с хозяином, своим старым другом. Он выпил вина и собирался было уходить, как вдруг его остановил чеченец грозного вида и с исключительной вежливостью предложил ему остаться, отведать ещё закусок и вина. Армянин насторожился, переглянулся с хозяином постоялого двора. Тот кивнул. Он давно понял, что его заведение захвачено, но не мог сказать об этом. Чеченцы впускали людей внутрь, но назад не выпускали – двое стояли у дверей вооружёнными, третий следил из окон за тем, что происходит на площади.

Когда на дороге с севера показался конвой, то Хас-Магомед, стоящий на углу, махнул им рукой. Это стало сигналом для находившихся в заведении Саида, Рамзана и Батуко. Они высыпали на улицу и рассредоточились по площади, скрылись в закоулках между домами. Минутой позже на площадь въехал фаэтон, в котором сидел мужчина в форме кавалерийского офицера – это был переодетый Али-Умар, побрившийся на соответствующий манер. Он как будто бы случайно перегородил путь конвою перевозчиков денег, заставив его сбавить скорость, когда тот приблизился к грузинскому постоялому двору.

Происходящее почему-то не заставило охрану взяться за оружие. Никто не почуял подвоха. Между тем по очередному сигналу Хас-Магомеда, на вид ничем не примечательного сельского юноши, Саид, Рамзан и Батуко открыли огонь из закоулков по охранникам. После недолгого грохота выстрелов, трое казаков свалились убитыми. Байсангур и Якуб, взявшие в заложники дочь хозяина заведения, стреляли из окон жилых домов под ноги конвойным лошадям. Поднялась суматоха.

Взбесившиеся лошади понесли фаэтон с деньгами вперёд. Хас-Магомед, до того изображавший перепуганного сельского парнишку, не растерялся и бегом бросился наперерез лошадям и догнал фаэтон в конце площади. Не раздумывая, не заботясь о себе, он запрыгнул в коляску, застрелил кучера и лошадей.

Люди кругом бежали без оглядки, прятались в дома и подвалы. Кареты и повозки уносились в разные стороны. Стрельба кончилась, охранники распластались на земле ранеными или убитыми.

Али-Умар, переодетый офицером, заграждавший конвою путь своим фаэтоном, подъехал к Хас-Магомеду – юноша закинул ему в кузов оба тюка с деньгами, а сам бросился на задние дворы. Всё это произошло в считанные минуты.

Али-Умар помчался на север, прямо на военно-полицейский экипаж вместе с ротмистром: те, заслышав выстрелы, мчались на подмогу. Завидев ротмистра, Али-Умар остановил лошадей, поднялся, и, указав на тюки, без тени чеченского акцента доложил:

– Господа, деньги спасены! Скачите на помощь, необходимо срочно задержать бандитов!